— Я не сомневаюсь, тарчион. — Он и правда не сомневался, или, по крайней мере, знал, что не должен. Её план звучал разумно, и он доверял храбрости и мастерству своих товарищей. Наверное, это воспоминания о резне в Тазарской крепости навевали на него плохие предчувствия. — Что же вы предпримете, если мертвецы решат остановиться и избежать столкновения с нами?

— Тогда мы сами двинемся вперед и атакуем их. Если удача будет на нашей стороне, победа будет в наших руках ещё до заката. Я хочу, чтобы это дело закончилось быстро, дорога очистилась, а Тазарская крепость была отбита. Пока этого не случится, из шахт не поступит никакой руды или драгоценных камней, и мы не сможем собирать налоги с тех искателей сокровищ, что отправляются в горы.

«А шахтеры, охотники и фермеры, что ещё выжили в долине, останутся в опасности и начнут голодать», — подумал Аот. Она права. Врага нужно уничтожить как можно быстрее.

— Что-нибудь ещё? — спросила Нимия.

Он подумал пару мгновений.

— Нет, тарчион.

— Тогда иди, отдохни. Когда придет время, ты должен пойти в бой со свежими силами.

Проследив, чтобы Яркокрылую обеспечили всем необходимым, Аот завернулся в спальный мешок и попробовал последовать совету командира. Спустя какое-то время ему удалось задремать, но снились ему одни кошмары.

Наездника разбудил шум лагерной суеты. Утро было таким пасмурным, что ни один лучик солнца не мог пробиться через тяжелые облака на востоке. Офицеры разгуливали вокруг, выкрикивая приказы. Некоторые воины надевали доспехи и затягивали ремни, другие стояли в очереди, ожидая свою утреннюю порцию каши, или точили мечи и копья. Кое-кто становился на колени, чтобы получить благословение священников. Кровавый орк, охваченный нетерпением перед боем, выкрикнул свой боевой клич, и ослы заорали в ответ, в страхе заметавшись на привязи. Молодой солдат-человек, который присматривал за животными, обернулся и выругался, но орк в ответ только рассмеялся и показал ему непристойный жест.

Аот задумался, уж не колдун ли мертвецов затянул небо облаками так, что солнца не было видно, и почему никто из союзников — друид или маг, умелый в управлении погодой, — не разогнал эти тучи. Если они не смогли этого сделать, то, возможно, это было ни чем иным, как плохим предзнаменованием перед предстоящим боем.

Он сплюнул. Аот не слишком хорошо разбирался в прорицании и не узнал бы знамение, даже столкнувшись с ним лицом к лицу. Просто он перенервничал, вот и все. Лучшим способом избавиться от этих мыслей было занять себя каким-нибудь делом.

Поэтому он раздобыл завтрак для себя и Яркокрылой, помедитировал, подготавливая нужные заклинания, и убедился, что его оружие и амулеты были в идеальном состоянии. Затем наездник отправился на поиски тех разведчиков, что прибыли после его возвращения. Он хотел узнать, что видели они.

Эти повседневные хлопоты занимали его ровно до тех пор, пока кто-то не крикнул, что нежить уже близко. Тогда он немедленно поспешил к Яркокрылой и оседлал её, а потом вместе с другими наездниками на грифонах принялся дожидаться капитана.

Наконец, они получили приказ, и грифоны взвились в воздух, заполнив тишину хлопаньем крыльев. Когда Яркокрылая поднялась выше, Аот изучил врага. Пусть маг сейчас и не пользовался чувствами своего фамильяра, но в утреннем свете, каким бы тусклым он ни был, он смог разглядеть намного больше, чем в прошлый раз.

На первый взгляд казалось, что нежити не больше, чем защитников Тэя. Это обнадеживало. Аоту просто хотелось, чтобы там было поменьше созданий, которых он, довольно умелый, пусть и не удостоенный красных одеяний маг, не мог опознать. Было бы проще сражаться с противником, зная его слабые и сильные стороны.

В передних рядах мертвой орды ковыляла неповоротливая тварь с серой кожей, похожая на чудовищно раздутого гуля.