Вместо этого он разложил их на земле, словно готовящийся к выступлению жонглер.

— Вот. Все это ваше, если решите мне помочь.

Гнолл с большими ушами рассмеялся.

— Мы и так заберем их, а затем распотрошим мешок и пояс и найдем остальные твои сбережения. Интересно, как ты собираешься нам помешать? Да, Веску понравилось, что ты отрезал пальцы Красного Волшебника, и он притащил тебя сюда, чтобы выяснить, кто ты такой. Но мы не твои друзья, мы не друзья людей. Мы грабим и едим безволосых коротышек вроде тебя.

Барду стало интересно, возразит ли Веск своему собрату. Он промолчал. Впрочем, это неудивительно, ведь именно Барерису предстоит возглавлять отряд в этом рискованном предприятии. Хорош же он был бы, если простой член клана мог безнаказанно его оскорблять!

А, может, тот порыв, что заставил Веска спасти его, был всего лишь случайной прихотью, и теперь темные и дикие стороны гнолльей натуры взяли над ним верх. Какая разница? Барерис прекрасно понимал, что, продемонстрировав драгоценности, поставит их перед выбором. Сумеет он склонить их на свою сторону или нет — теперь все зависит только от него.

— Взять камни и ничего не дать в ответ? — ухмыльнулся он. — Именно это и пытались сделать Красные Волшебники и кровавые орки. Странно, ведь вы утверждаете, что лучше их.

Длинноухий гнолл оскалился.

— Мы лучше. Они не смогли убить тебя и забрать сокровище, а мы сможем.

— Нет, — произнес Барерис. — Не сможете. Пусть вас больше и я безоружен — это не имеет значения. — Конечно, имеет, но он постарался, чтобы его голос звучал как можно более уверенно. — Я бард, заклинатель, и мои силы позволят нам обмануть Красных Волшебников. Смотрите.

Спев несколько слов силы, он поднял одну из королевских слез. В кристалле вспыхнули и погасли маленькие огоньки, и в воздухе разлился сладкий аромат, похожий на запах ладана. Некоторые гноллы вздрогнули и потянулись за оружием, а остальные рванулись к барду, намереваясь скрутить его голыми руками.

Слишком поздно. Драгоценный камень ослепительно вспыхнул. Этот свет никак не мог повредить гноллам, но юноша и не хотел серьезной драки. Гиеноголовый народ был ночным по своей природе — вспышка ослепила гноллов, заставив на мгновение замешкаться, и Барерис легко увернулся от их атаки. Возможно, этот трюк произведет на них большее впечатление, чем он того заслуживал.

Пока они приходили в себя, бард подпрыгнул и со всей силы врезал кулаком в челюсть длинноухого гнолла. Тот отшатнулся назад, его зубы клацнули.

— Это, — быстро отчеканил Барерис, — тебе за наглость. Будешь мне ещё угрожать, я тебя на куски порву.

Взмахнув светящимся камнем, словно это был талисман невиданной мощи, бард продолжил свою речь, вновь наполнив её магией. Вместо того, чтобы надавить на гноллов, он опять попытался завоевать их доверие.

— Так и будет, — сказал он. — Убейте меня и заберите драгоценности — неважно. Хотите оставаться бесполезными отбросами армии в глазах всех, включая себя — пожалуйста. Я же предлагаю вам возможность отомстить тем, кто вас опозорил, возможность восстановить свою честь. Присоединитесь ко мне, и вы больше не будете презренными падальщиками. Вы опять будете солдатами, наемниками. Но, может быть, то, что говорят про вас люди, правда, — продолжал он. — Что для гноллов честь не стоит на первом месте, что само это слово значит для вас не больше, чем для помойных крыс. Подтвердите это или опровергните.

Сузив зрачки от яркого света, Веск кинул на него негодующий взгляд и прорычал:

— Убери свет, и мы поговорим ещё раз.