Мария-Роза была мудра не по годам, к тому же то же самое она слышала от матери, поэтому дочь поверила ему.

В следующие двадцать лет слава Корри Салинаса достигла грандиозных масштабов. Его знали не только в США, но и за рубежом. Фильмам, в которых он снимался, был гарантирован успех. Его видели в компании самых роскошных женщин на светских приемах, кинопоказах, бродвейских премьерах, открытиях выставок, на дорогих яхтах в Средиземноморье. Желтая пресса связывала его имя с многочисленными кинозвездами, наследницами крупных состояний и даже с одной принцессой, однако свадьбы так и не последовало.

Мария-Роза выросла такой же темноглазой и мечтательной, как Корри, и одновременно практичной и уравновешенной, как Моника. Она унаследовала от родителей их трудолюбие, стала учительницей и много лет работала волонтером в самых бедных странах. Образ жизни ее отца, звезды мировой величины, ее ничуть не привлекал. С самого детства она считала славу врагом семейного счастья.

В юности ей приходилось скрываться от папарацци и держать язык за зубами, чтобы у прессы не было возможности в искаженном виде преподнести публике ее слова. Для дочери Корри Салинаса были открыты любые двери, но она не стремилась в них войти.

Тем не менее Мария-Роза никогда не питала враждебности к отцу и не упрекала его. Оказавшись в Лос-Анджелесе, она обязательно звонила ему, приглашая в пиццерию или мексиканский ресторанчик, где они могли спокойно посидеть в дальнем углу, на время избавившись от постоянного преследования, к которому Корри уже привык.

От дочери он узнал, что Моника вышла замуж во второй раз — за симпатичного мужчину по имени Харви, владельца цветочного магазина. Мария-Роза говорила, что ее мать еще никогда не была так счастлива; Монику расстраивало только отсутствие перспективы стать тещей и бабушкой. Но, вздыхала дочь, она пока не встретила того самого мужчину, к тому же она неоднократно становилась свидетелем того, как распадались даже самые счастливые браки.

Корри частенько приходилось слышать разговоры о том, как несправедлива жизнь: почему мужчины с годами выглядят только лучше? Он по-прежнему играл романтических героев, в то время как его ровесницам приходилось бороться даже за характерные роли. Однако Корри понимал, что так будет не вечно.

На пороге шестидесятилетия он четко осознал, что должен сыграть свою коронную, незабываемую роль. Мощную и серьезную. Роль, которую всегда будут ассоциировать с ним. Но таких предложений почему-то не поступало.

Его агент Тревор по кличке Неутомимый пытался уговорить его сняться в телесериале, но Корри об этом и слышать не желал. В самом начале своей кинокарьеры он усвоил распространенное убеждение: на телевидении снимаются актеры, которые выпали из обоймы. Ему нужно только кино — и точка!

Тревор в ответ тяжело вздыхал.

Корри отстал от времени, говорил он. Наступает золотой век телевидения. Лучшие сценаристы давно перекочевали туда. Ему предлагают роль президента Соединенных Штатов — мощней и серьезней некуда! Корри рубит сук, на котором сидит. Главное правило успеха — способность адаптироваться, повторял Тревор. Но Корри ничего не хотел слышать.

О смене агента речь не шла. Слишком поздно. Тревор и так рыл носом землю, чтобы добыть идеальную роль для своего самого успешного клиента. К тому же Корри помнил старую пословицу о том, что менять агента — все равно что переезжать из каюты в каюту на Титанике.

Корри всегда был добродушным и уступчивым. Но тут проявил редкостное упрямство: ему лучше знать, в какой роли сниматься, и плевал он на агентов, студии и индустрию вообще.

Когда-то он не послушался монахинь, уговаривавших его стать священником, потом отказал владельцу сандвич-бара, который предлагал ему постоянную работу. Он не обращал внимания на тех, кто говорил, что уроки актерского мастерства слишком дороги, а у него мало денег. Он всегда принимал собственные решения.