— Тише! — прошипел Клент. — Замри!

Мошка заметила, что к ним приближается перезвон. Шаги замерли около дерева. Лязгнуло железо. Темное, узкое лезвие вонзилось в переплетение ветвей, разорвало Мошкин рукав, обдало морозом кожу и исчезло. Девчонка стиснула зубы, удержав крик.

Какой самый простой способ проверить, не спрятались ли в кроне люди? Потыкать мечом в разных местах. Будут крики и кровь — значит, там кто-то есть. Мошка забыла, как дышать. Меч мелькал рядом, ни разу их не задев. Наконец перезвон ушел дальше, но девочка еще долго не могла унять дрожь.

Время шло. Раздался второй утренний горн. Во тьме, пахнущей тисовым соком, Клент издал нервный вздох облегчения.

— Мадам, давайте слезать.

Сам он «слез» очень просто: рухнул вниз, крикнув от боли. Расставаться с Мошкой так легко тис не пожелал. Он вцепился ей в волосы, платье и чепчик. Пришлось вытягивать ее за ноги.

— Ну что… — Клент прочистил горло, пересохшее после долгого бега по улицам. — В целом мероприятие прошло… успешно и познавательно…

Измученные, невыспавшиеся, они вытерли сажу со значков и побрели по улице, дружелюбными улыбками распугивая редких прохожих. Проходя мимо пня, куда девчонка с когтями сунула мешочек, Клент остановился.

— Интересно, что же такое разносит наша грубая провожатая, что готова бегать от Звонарей, а люди рискуют ради этого перед самым горном открывать убежища? — тихо поинтересовался он.

Достав мешочек, он заглянул внутрь, потом нерешительно принюхался. Брови у него полезли на лоб. Он сунул добычу под нос Мошке.

— Мистер Клент, пахнет… — Девочка уставилась на спутника.

— Ага. — Клент вернул мешочек назад в тайник. — Шоколадом.

ДОБРЯК НЕБОИСЬ, МАСТЕР ИНТРИГ, УЛОВОК И ХИТРЫХ ПЛАНОВ

Когда над горизонтом взошло бледное зимнее солнце с ночным колпаком из облака на макушке, Клент с Мошкой уже сидели в летнем саду, в заброшенном павильоне. Там они нашли ровно то, что нужно: уединенное место для первосортной паники.

— Город кишит Ключниками! — повторила Мошка в двенадцатый раз, но мысль не утратила свежести. — У нас на пятках висит госпожа Бессел, эта висельная крыса Скеллоу хочет содрать с меня кожу, а город кишит Ключниками! Они уже захватили Ночной Побор и Дневной подомнут как пить дать. Их люди повсюду, а если через два дня мы не наскребем на пошлину, меня сошлют в ночной город, жить мне будет негде, и я окажусь на улице в ночь святого Пустобреха, причем без денег, и Скелошадь заберет меня…

Мошка замолкла. Во-первых, у нее кончился воздух в легких. Во-вторых, она сама заметила, что последняя фраза звучит как-то по-детски.

— Милая, ты не достанешься сему зловещему коню. Прими в том мою искреннюю клятву. Хоть раз я тебя обманывал?

Мошка подняла бровь, вжала язык в щеку и выразительно посмотрела на Клента своими черными бусинами. Тот предпочел не замечать ответ, витающий в воздухе.

— Дитя, поверь, дело в надежных руках. Шестерни моего разума крутятся так резво, что высекают искры. Давай причешем мысли и обменяемся соображениями. Мы видим лишь один источник денег на пошлину — награду от семейства Марлеборн. Чтобы получить ее, нужно доказать, что дева в беде. Выполнить эту задачу нужно прежде, чем мы утратим статус гостей города. У нас осталось два дня и одна ночь.

Мошка ничего не ответила. Слово «дева» в устах Клента царапнуло ее. Она вспомнила ночную девчонку с когтями, скачущую по морозным улицам. Она того же возраста и телосложения, что Лучезара. И жизнь у нее куда тяжелее. Почему ее не считают «девой в беде» — из-за когтей? Мошка прикинула, что, носи все «девы» перчатки с крюками, они куда реже попадали бы в беду.