Остро, как никогда, Дейзи почувствовала собственное одиночество.

«Справились бы и без него. Незаменимых людей нет».

Никто больше этого не говорил. Только Ник сказал правду, которую она не хотела признавать.

О, Саймон, ну почему ты не поехал вместе со мной?

— Мне надеть черное платье или розовое? — услышала она голос Тэры.

— Откуда мне знать, черт побери!

— Ах, извини, что побеспокоила.

Из всех платьев, что взяла с собой, Дейзи выбрала самое «крутое» — белое, с воротом-хомутиком и открытой спиной, прекрасно подчеркивавшее загар.

Тэра надела коротенькое черное платьице с глубоким вырезом, позволявшим всякому насладиться зрелищем роскошной ложбинки между грудей, но не более того, и черные же босоножки на высоченной шпильке.

Дейзи отдала предпочтение золотистым кожаным сандалиям на низком каблуке.

Она тщательно подобрала макияж, с тем расчетом, чтобы он гармонировал с ее темно-серыми глазами, придавая взгляду поволоку. Затем намазала губы розовой помадой и слегка сбрызнулась духами от Готье.

Тэра была уже готова.

— Встретимся в баре, — сказала она. — И не забудь ключ.

Когда она ушла, Дейзи стало еще хуже. В приступе раскаяния она пожалела, что не предприняла никаких шагов к примирению.

Через несколько минут она спустилась бар.

Бар располагался на террасе, открытой свежему ночному бризу. Входом служила увитая лианами арка.

Публика сидела на плетеных креслах вокруг стеклянных столиков; кто-то негромко играл на рояле; на потолке вращались лопасти вентиляторов. От прилегающего сада бар отделяли цветочные клумбы, создававшие уютную интимную атмосферу.

Сначала до ее слуха долетел звонкий смех Тэры. Подойдя ближе, Дейзи поняла, в чем дело, — к ним присоединилась группа тех самых итальянцев.

Ник первым увидел ее и, словно желая показать, что не чужд хорошим манерам, мгновенно встал из-за стола, чем живо напомнил ей Саймона, и со словами: «Дейзи, можешь занимать мое место», — пошел искать свободный стул.

Дейзи оказалась между Мэрион и Джейн, и ее тут же познакомили с Алессандро и остальными. На вид всем им было лет двадцать семь — двадцать восемь, все одинаково симпатичные и обаятельные, хотя Алессандро был вне конкуренции. Дейзи улыбнулась, вежливо задала несколько вопросов, потом заказала джин с тоником. На столе были расставлены блюдечки с жареными орешками.

Ник сидел в конце стола, и она могла не волноваться, что он вечно будет попадаться ей на глаза. Зато вскоре стало ясно, что сидевшие за соседним столиком две дамочки — одна блондинка с короткой стрижкой, вторая брюнетка с такой же стрижкой — не спускают с него глаз.

Лет около тридцати, холеные, уверенные в себе, они то и дело бросали на Ника многозначительные взгляды. Дейзи догадалась, что они разговаривают о нем.

Дейзи тут же прониклась к ним ненавистью, понимая, что это нелепо и что она похожа на собаку на сене. Она уже хотела сказать, что умирает от голода, и предложить перебраться в ресторан, как вдруг одна из подозрительных особ — а именно блондинка — встала и направилась к ним.

— Неужели Ник? Ник Тревельян?

Судя по реакции Ника, для него это явилось полной неожиданностью.

— Я Фиона Джеймс, — продолжала та. — Я работала в «Шелл энд Браунинг» на одном этаже с тобой. Конечно, прошло уже пять лет, но…

— Бог мой, Фиона! Какая встреча! — Лицо Ника расплылось в улыбке, в которой любая женщина согласилась бы утонуть. — Как дела?

— Замечательно. Мир тесен, правда? — У нее был низкий, с хрипотцой, голос и очаровательная улыбка.