Я улыбнулась.

— А сам ты к ним выйдешь? — спросил Аша.

Это было рискованно. Рамсес не хотел, чтобы шардана считали себя важными птицами, раз ими занимается сам фараон. Но если он выйдет на палубу в немесе, с жезлом, они узнают, кого разгневали, и поймут, что никто, разгневавший Рамсеса, безнаказанным не останется.

Рамсес посмотрел на пристань, полную награбленных сокровищ, и щеки его зарумянились от удовольствия.

— Да, я пойду.

Кто-то из воинов побежал за короной, а Аша, как всегда осторожный, сказал мне:

— Это пираты, так что будь начеку. Они люди свирепые, и если кто-то из них вдруг вырвется…

— Вы с Рамсесом меня защитите.

Мы поднялись на первый корабль, где держали пленников. Удушливый запах крови и мочи заставил меня прикрыть нос рукавом. Я готовилась увидеть закованных людей, окровавленных и злых. Оказалось, раненых перенесли на другой корабль, а пятьдесят человек, что сидели, щурясь на солнце, вид имели вызывающий. В отличие от хеттов они не носили бород, а волосы их представляли удивительное зрелище — длинные и золотистые. Я остановилась и стала разглядывать пленных. Увидев немес фараона, они затрясли цепями и завопили.

— Успокойтесь! — приказала я на языке хеттов.

Пленники переглядывались. Некоторые смотрели на меня подчеркнуто дерзко, чтобы я поняла, о чем они думают. Однако я не дала себя смутить.

— Я — царевна Нефертари, дочь царицы Мутноджмет, супруга фараона Рамсеса. Вы грабили корабли фараона, присваивали его сокровища, убивали его воинов. Теперь вы за это заплатите — будете служить в войске фараона.

Пленники завопили еще громче, и стоявшие рядом со мной Рамсес и Аша подобрались. Рамсес положил ладонь на рукоять меча.

— Если пойдете служить в войско фараона — прокричала я сквозь шум, — вас будут кормить и одевать и кто-то из вас сможет дослужиться до командира! А станете бунтовать — вас пошлют на каменоломни!

Воцарилась тишина — до людей вдруг дошло, что их не собираются казнить, а будут кормить и обучать.

Рамсес посмотрел на меня.

— Главарей все же придется казнить.

Я серьезно кивнула.

— А остальных…

— Остальные нам еще пригодятся.

Глава двадцать первая

ПЕР-РАМСЕС

Аварис

Весть о победе над пиратами-шардана быстро разнеслась по Нилу.

К Аварису мы подплывали под радостные восклицания с берегов: «Фараон! Фараон!» Воины на кораблях выкрикивали: «Царица-воительница!» — и люди, еще не понимая, в чем дело, подхватывали их крики. Мне стало не по себе: кто знает, что придумает Хенуттауи, когда услышит эти приветствия.

Прошло три дня после победы над пиратами. Мы стояли на палубе «Благословения Амона», и корабль наш подходил к берегу. В последние годы из-за войны и бунта — со времени коронации Рамсеса — царский двор не переезжал на лето в Аварис. Город сильно изменился за прошедшие годы: словно кто-то взял картину и выставил на солнце, чтобы краски выгорели, потрескались и отвалились. Я повернулась к Аше.

— Что здесь случилось? — выдохнул он.

Рамсес, который наслаждался ликованием собравшегося на берегах народа, тоже был потрясен.

— Посмотрите на пристань! Она же просто разваливается!

Деревянные мостки на причале прохудились, а грязь, похоже, никто не убирал, и она пачкала ноги и подолы. Торговцы бросали рыбьи головы прямо на пристани — даже в реку их не трудились скидывать.

— А носилки какие!

Рамсес показал на выгоревшие пологи над облезлыми шестами.

— Можно подумать, что фараон Сети несколько лет не покидал дворец, — пробормотал Аша.