Глава 5

Дурные мысли покинули аккурат после ужина. Пришлось идти на тренировку, толком даже не отдохнув, а там от меня сразу потребовали продемонстрировать приём, благодаря которому преодолел созданный Маленским фронт давления. Только не первый из финтов — ему никого научить в любом случае не мог, а второй, с ударом в край щита.

Потом уже просто колотил по грушам и провёл несколько спаррингов с Матвеем и Максом — обычных и на стене. Как того и следовало ожидать, всухую проиграл обоим, но ничуть по этому поводу не расстроился. Порадовался уже тому, что с каждым днём всё уверенней по вертикальной поверхности передвигаться получалось.

А под самый конец тренировки Анатолий Аркадьевич устроил игру в вышибалы.

— Линь! — окликнул он меня и неуловимым движением толкнул перед собой волну сгустившегося воздуха.

Я попытался уклониться и почти даже успел, но меня всё же зацепило, крутануло и швырнуло на пол.

— Так-так! — строго произнёс тренер и похлопал в ладоши. — Перерыв десять минут!

Но перерыв назначили всем, кроме меня. Вставшие кругом бойцы принялись в случайном порядке швырять сгустки уплотнённого воздуха, первые два я развеял, третий отбил, а вот следующий весьма болезненно угодил в поясницу. С ног не сшиб, но заставил пропустить ещё несколько ударов, ладно хоть успел задействовать технику закрытой руки, и обошлось без синяков.

— Стоп! — скомандовал Анатолий Аркадьевич. — Линь, ты что устроил? Молнии тоже отбивать будешь?

— Можно и отбить, — проворчал я, потирая поясницу.

— Уклоняйся! — приказал тренер. — И не просто уклоняйся, а нарабатывай связку «движение — кинетический импульс»!

Я попытался расслабиться и сразу повернул корпус, уйдя от брошенного в спину сгустка, пригнулся и сиганул в сторону, в прыжке изменив направление движения боковым импульсом кинетической энергии. Приземлился, скакнул в сторону и… согнулся от удара в живот. Тогда решил отказаться от прыжков и стал перемещаться короткими резкими рывками. Зачаточное ясновиденье оповещало об атаках заблаговременно, но частенько по мне били одновременно с нескольких направлений, и вовремя среагировать получалось далеко не всегда.

Вот так с переменным успехом следующие десять минут я и развлекал честной народ.

— Неплохо, неплохо, — похлопал меня в итоге по плечу Анатолий Аркадьевич. — Продолжай в том же духе. И…

— Надо больше тренироваться, — со вздохом закончил я фразу тренера. — Знаю. Буду.

После такого вот напутствия пытаться отпроситься с утренней тренировки точно не стоило, ну я и не стал. В результате на следующий день освободился только ближе к десяти часам, да ещё минут сорок проторчал в комендатуре, пока наконец не собрал пакет документов, необходимый для зачисления вольным слушателем.

В институте всё оказалось тоже не слава богу. Нет, на проходной проблем не возникло, но вот в главном корпусе я откровенно растерялся.

Операторы! Вестибюль и коридоры заполоняли операторы, и не три — четыре десятка, к чему худо-бедно привык, тут счёт шёл на сотни. И все — разнокалиберные, с разных витков, по-своему воздействующие на энергетический фон, прокалывающие его или продавливающие, рвущие помехами или скользящие с минимальным воздействием.

У меня даже голова кругом пошла, ощутил себя шариком в пинбольном аппарате, очень уж живо реагировала удерживаемая мной сверхэнергия на присутствие такого множества операторов. Набрал-то я её в ходе резонанса, в противофазе!

Стравливать потенциал не рискнул, сел на лавочку в уголке, стиснул пальцами виски, попытался отрешиться от своего зачаточного ясновиденья, а после сконцентрировался на заземлении и постарался отгородиться от фонового излучения.