— Дети прекрасно выглядят, — заметил отец Максин.

Максин кивнула, взяв с серебряного подноса кусочек шоколада с мятой.

— Спасибо, папа, у них все хорошо.

— Их отцу должно быть стыдно за то, что он не уделяет им внимания, — добавил хозяин дома.

Он всегда делал подобные замечания. Отец Максин любил общество Блейка, но всегда осуждал его за пренебрежение родительскими обязанностями.

— Сегодня вечером он приезжает в Нью-Йорк, — сообщила Максин.

Она знала об отношении отца к ее бывшему мужу и не удивлялась этому.

— Надолго? — спросила Маргерит.

Она разделяла мнение мужа о Блейке как о несостоятельном супруге и отце, однако все же он ей нравился.

— Вероятно, на уик-энд, — ответила Максин.

О планах непредсказуемого Блейка трудно было говорить с уверенностью. Слава Богу, что он вообще соизволил наведаться домой в День благодарения и провести этот праздник с детьми. Они всегда радовались встречам с ним.

— Когда Блейк в последний раз виделся с детьми? — спросил отец Максин, неодобрительно качая головой.

— В июле. Они вместе плавали на яхте по морю в Греции — незабываемые для них каникулы.

— Каникулы — это хорошо, — недовольным тоном проговорил Артур Коннорс, — отец должен постоянно находиться рядом с детьми.

— Такого в нашей семье никогда не было, — честно призналась Максин. Она не пыталась защищать бывшего мужа, но и не осуждала его вслух, не желая расстраивать детей. — Именно поэтому мы и развелись. Блейк любит детей, но лишь издалека. Пока они не ставят этот факт ему в вину. Их как будто все устраивает, но до поры до времени. Детям нравится веселость и непосредственность Блейка. Им хорошо сейчас в те редкие периоды, когда он встречается с ними.

Отец Максин задумчиво покачал головой.

— А как же ты?

Судьба дочери тревожила его. Как и жена, он тоже считал, что Максин слишком много работает. Однако вместе с тем отец гордился ею и сожалел только о том, что она оставалась одна. Он считал это несправедливым и всю вину за несложившуюся личную жизнь дочери возлагал на Блейка.

— Я в полном порядке, — заявила Максин, хотя прекрасно знала, о чем беспокоится отец.

— У тебя есть на примете мужчина? — с надеждой спросил он.

— Нет, — с улыбкой ответила Максин. — Я все еще сплю с Сэмом.

Родители улыбнулись.

— Я очень надеюсь, что когда-нибудь твоя жизнь изменится, — сказал Артур Коннорс, с озабоченным видом поглядывая на дочь. — Будет очень печально, если твои дети вырастут и ты вдруг поймешь, что осталась совсем одна.

— У меня в запасе есть еще несколько лет.

— Они пролетят очень быстро. Я и оглянуться не успел, как ты выросла и поступила на медицинский факультет университета. И теперь ты светило в области подростковой психиатрии. Тебя уважают коллеги. А для меня, Максин, ты осталась пятнадцатилетней девочкой.

Маргерит кивнула, соглашаясь с мужем.

— Я тебя прекрасно понимаю, папа, — промолвила Максин. — Иногда я смотрю на Дафну, которая уже носит мою одежду и туфли на высоких каблуках, и думаю: когда она успела вырасти? Кажется, еще совсем недавно ей было три годика. Я и не заметила, как Джек вымахал с меня ростом. А что касается Сэма, то мне кажется, он только вчера был грудным младенцем. Как все это странно!

— Конечно, странно. Для нас ты, Максин, такой же ребенок, как и внуки.

Максин нравилось, как относились к ней родители. Приятно сознавать, что в этом мире существуют люди, для которых ты все еще ребенок.