Изменить размер шрифта - +

А графиня-то ведьма, раз все предсказала.

Он даже увидел ее — каштановые локоны, рассыпавшиеся по плечам, странный наряд — мужской что ли?

Верно, брюки в ее позе очень даже обрисовывают то, что порядочные женщины только мужу и врачу могут показать.

— Ваше высокородие, барыня Вашим именем приказала… — бормотал городовой, потный от ужаса.

Сориентировалась, умничка. Вот только что делает здесь, среди крестьян и разночинцев?

Но вот на горизонте возник граф Татищев и Тюхтяев отправился на доклад.

— … а сама Ксения Александровна сейчас вон там, с трупами возится. — кивнул он на скопище тел.

Граф затейливо выругался и пошел в указанном направлении.

Вскоре тела вывезли, толпу успокоили, да и не было особо желающих расходиться — раз уж кто-то жизнью заплатил за эту кружку, она вдвойне желанна.

Как только ситуация стабилизировалась, Тюхтяев отправился допрашивать самую таинственную участницу происшествия. На стук вышла бледная и донельзя мрачная горничная, которая весьма неохотно пропустила гостя внутрь.

Бряцая саблей на парадном мундире, статский советник устроился в кресле.

— Я должен задать Вам, Ксения Александровна, вопросы по всей форме.

Да уж, преступница из нее не получится — похожая на большую растрепанную птицу, она зябко кутается в тонкий халатик, из-под которого выглядывают пальчики босых ног.

— Хорошо. — смотрит перед собой и вряд ли понимает, насколько непристойно выглядит.

— Извольте одеться. — такими он только шлюх допрашивал, а это совсем лишняя ассоциация.

— Зачем? — она прошлась по комнате и села на подоконник. Теперь в утренних лучах ее силуэт перестал скрывать хоть что-то. Пытается произвести впечатление? Но судя по позе — сломлена и подавлена. Сам напридумывал невесть что. Так и пришлось смотреть в блокнот.

— Как скажете. — он начал допрос. — Как Вы оказались на Ходынском Поле?

— Приехала на одолженной у графа лошади. — украла что ли?

— Во сколько?

— Минут за пять до начала… Около пяти утра. — нормальные женщины в это время спят.

— И что увидели?

— Толпа… Сначала даже не поняла, что вся эта масса — люди… Они молча и до поры неподвижно стояли, лишь иногда переговариваясь. — рассказывала так, словно призраки этих несчастных заполнили комнату и диктуют ей свои воспоминания. — Тихо было. А потом кто-то крикнул, что ларечники поделят подарки между собой. И народ рванул.

— Мужчина или женщина? — этот момент отличался в разных версиях, а этой свидетельнице он все же доверял больше, чем малограмотному сброду.

— Все рванулись.

— Кричал кто? — раздраженно уточнил он.

— Мужчина. Я в стороне стояла, не видела даже откуда крикнули.

— Хорошо, что дальше? — поднял глаза от записей.

— Полиция пыталась их отогнать. Поливали водой. Потом все кончилось. — подняла на него кажущиеся огромными глаза.

— А Вы что сделали?

— Сначала думала уйти, а потом поняла, что могу помочь. Вернулась. Горничную отправила за графом.

— И чем же Вы можете помочь? — сколько же проблем ему всегда доставляли невежественные активисты. Да что говорить, как в 60-е пошли народники, с тех пор и мучается полиция от городских бездельников, возомнивших себя Мессиями.

— Немного изучала медицину. Отличить мертвого от живого точно сумею. — парировала самая проблемная из рода Татищевых.

Быстрый переход