Поджала губы, сузила глаза и отправилась кружным путем.

— Хорошо, а в дамскую комнату я могу попасть? И горничную позови.

Вернулась через несколько минут с невозмутимым холодным лицом, не глядя на лакея, поднырнула под руку Тюхтяева и выплыла наружу.

— Михаил Борисович, — трепетно уставились на него изумрудные глаза. — а не прогуляться ли нам?

В прошлом с таким лицом она подсунула уважаемым людям парнокопытное в кровать, интересно, чем отличится на этот раз.

Он только было махнул извозчику, как она накрыла его руку своей.

— Не стоит.

И смотрит с намеком. Вот что теперь-то ей в голову пришло?

— Что-то произошло? — он чуть напрягся.

— Не знаю пока, Михаил Борисович. — она изучила пейзаж и обратила к нему встревоженное лицо. — Вы не спешите?

— Всегда к Вашим услугам. — коротко поклонился, и поймав локтем ее ручку, двинулся на юг.

— Я бы прогулялась, покуда погода позволяет. — До ее дома отсюда почти пять верст. Неужели покажет тайное убежище графа Татищева, которое и сыскарю неизвестно?

— Как Вам будет угодно. — отчего бы не погулять с ней просто так, без тайных умыслов. Они неспешно шагали по Моховой, и она провожала безучастным взглядом роскошные городские дома родовитейших семей, редкие роскошные экипажи и одинокие фигуры прислуги. Прочие-то пешком тут не прохаживаются почти.

Обсудили архитектуру, капризы погоды, посетовали на редкость встреч и возможностей таких непринужденных прогулок.

— Михаил Борисович, у Вас же с Его Сиятельством сложились не только профессиональные, но и по-человечески теплые отношения, я правильно понимаю? — на это она переключилась внезапно, посреди рассеянного рассматривания мусора, проплывающего вдоль Фонтанки.

— Да, я имею честь называть его другом. — за столько лет поверил в это, хотя поначалу принял роль верного оруженосца и на большее не претендовал.

— Тогда, возможно, Вы в курсе, куда бы он мог запропасть на три дня? — огорошила его Ксения.

Откуда ж три дня? Он еще утром получил очередную записку, которые исправно доставляли разносчики. Да и навестить решил только потому, что понадобилась его живая подпись, а так обходились письменными указаниями. Граф сослался на недомогание, задерживающее его дома. Но раз там его тоже не видели, то выходит, что Николай Владимирович слукавил.

— Понимаете, вариантов-то не очень много. Единственная известная мне столь затянувшаяся его поездка состоялась летом, как раз, когда Вы изволили гостить в моем доме. — она перестанет уже об этом вспоминать? — И тогда для подобного имелись предпосылки.

Да, в те дни Татищев освежил и задействовал все средства и связи для того, чтобы сохранить в целости две бедовые шеи. Чудом вывернулся. Почти таким же чудом, которое спасло самого Тюхтяева. Задумавшись, статский советник ускорил шаг, что едва не стоило его спутнице здоровья — запнувшись за выступающий булыжник та полетела вперед, и он едва успел подхватить ее, и замерли оба — лица почти соприкасаются, ее взгляд серьезен и чуть испуган, сама бледна неимоверно. Переживает за свекра.

— О, простите. — он опомнившись выпустил из рук ее талию. — Возможно, все же стоит взять извозчика?

— Ну уж нет, остались пустяки, не более трех верст. — угрюмо рассматривая дальнейший путь пробормотала графиня.

И задрав подбородок к небу, как обычно и делала, упрямо игнорируя любые препятствия, двинулась в даль.

— Вы что-то знаете? — он обратил внимание на ее недомолвки.

— Я очень сомневаюсь, что его охватил порыв дикой страсти к таинственной, неизвестной всем женщине, заставивший забыть о службе, доме и элементарной осторожности.