Зеленой ракетой нам подают сигнал к посадке.

И вот мы уже поднимаем сизую пыль с бетонных плит. Какой-то майор без особого почтения приветствует меня и просит следовать за ним.

На скоростном лифте опускаемся в чрево командного бункера - в его мозговой центр. Отсюда осуществляется контроль за ракетными эскадрильями при помощи пульта, напоминающего огромный электроорган.

Перед личным бункером генерала Фэйта меня довольно бесцеремонно предупреждают, что войти к начальнику ракетной базы я должен без сопровождающего меня адъютанта.

- Ничего не поделаешь, Гарри, - беспомощно развожу я руками и ободряюще похлопываю капитана Робертса по плечу. - Порядок есть порядок. Подождите меня тут.

- О генерал Рэншэл! - приветливо восклицает Фэйт, устремляясь мне навстречу. - Давненько мы с вами не встречались, старина! Очень рад вас видеть!

Вот уж не ожидал от Фэйта такого радушия. Помнит, значит, что когда-то именно я привез в часть, которой он командовал, приказ о присвоении ему генеральского звания.

- Похоже, что президент послал вас пошпионить за мной, - добродушно посмеивается Фэйт, кивая мне на кресло. - Боится, как бы я или кто-нибудь из моих молодцов не нажал на роковые "кнопки"?

- Ну, зачем же... - улыбаюсь я. - Ему просто хочется знать, какова готовность нашего глобального оружия к операции "Возмездие".

- А о каком возмездии можно говорить в наше время? - простодушно удивляется Фэйт. - Кто нанесет первый удар, тот и будет прав, и ни о каком ответном ударе, а следовательно, и о возмездии не должно быть и речи.

- Вот президент и хотел бы знать...

- Что еще знать? - бесцеремонно перебивает меня Фэйт. - Он и так хорошо знает, что мы уже в состоянии нанести такой удар и медлить с этим просто рискованно - слишком велико напряжение... и соблазн.

- А разве кто-нибудь, у кого сдадут вдруг нервы, сможет один, без дублирования, нажать "кнопку"?

Я хорошо знаю, что никаких "кнопок" в железобетонных капсулах, в которых находятся пункты управления звеньями из десяти межконтинентальных баллистических ракет, не существует. Их заменяют ключи, вставляемые в гнезда пусковых панелей. Но, видимо, Фэйту больше по душе слово "кнопка", и я не хочу вносить своих поправок в его терминологию.

- Один не нажмет, конечно, - с непонятным мне раздражением произносит Фэйт. - Теперь все, к сожалению, дублируется. Но нервы могут сдать и у тех, кто подает команды из постов управления ракетными эскадрильями... Мы каждый день репетируем боевую тревогу, и в капсулах проделывают все, что требуется для запуска ракет. Однажды это может, конечно... Во всяком случае, не исключено... Да и кто знает - безумие или разум могут толкнуть на это?..

Меня очень тревожат и речь и жестикуляция Фэйта. Смысл слов его путаный, а руки нервно дергаются все время. Особенно указательный палец. Будто непрестанно нажимает он какую-то невидимую кнопку.

- Так где же выход? - спрашиваю я, тоже начиная нервничать.

- Не знаю, не знаю... - совсем уже невнятно бормочет Фэйт. - Самым идеальным было бы, конечно, если бы какой-нибудь неврастеник решился наконец... И дело бы с концом! Ну, ну, генерал, я шучу! Да и неврастеников у меня не осталось. Каждую неделю медосмотр. Недавно, правда, один чуть не нажал... Психиатры его проморгали. Он был болен не по их специальности, так сказать. У него был рак в неизлечимой форме. И вот ему захотелось отправиться на тот свет не в одиночку, а со всей планетой...