Но прежде, чем его схватили громадные пальцы, Синдбад, зажав Алмаз обеими руками, рухнул вниз, на лету пытаясь повернуть кольцо. Но сделать это и подпрыгнуть вновь, спасаясь от крыс, он не успел. Внизу за его падением, разинув пасть, следила большая толстая крыса. Синдбад вместе с Алмазом угодил прямо ей в рот, между ее зубов пройдя в ее горло; сила падения была так велика, что горло закупорилось упавшим Синдбадом, и крыса, захрипев, забилась в агонии.

Обнаружив, что Алмаз исчез, ифрит испустил рев еще громче первого. В ту же минуту он опустился на пол и, встав на ноги, принялся в бешенстве озираться, ища Алмаз или его похитителя. Но вокруг, сколько бы он ни оглядывался, бегали одни только крысы и дрались друг с другом из-за остатков его ужина. Одна из них, с раздувшейся шеей, корчилась на полу, но ифрит не обратил на нее внимание. Дико вопя, он опустился на четвереньки и принялся шарить по углам, решив, что Алмаз мог случайно выпасть и закатиться туда, но не находил ничего, кроме все тех же крыс. В ярости и злобе он принялся бить их своими громадными кулачищами; крысы пища, бросились врассыпную.

Толстую крысу, в горло которой угодил Синдбад с алмазом, две ее подружки схватили зубами за хвост и за лапы и поволокли в нору. Они успели вовремя, потому что ифрит в ярости начал крушить стены. Огромная каменная колонна рухнула от одного его удара; за ней рассыпалась другая. Ифрит, обезумев от отчаяния, головой бросился на стену и пробил в ней дыру. Он ругался, вопил, ревел и не переставал искать исчезнувший Алмаз. Он рвал паутину, которой были густо завешены углы, сбивал птичьи гнезда, забрался даже в башню к летучим мышам, всполошив и подняв в воздух целую их стаю, но чудесного камня не было и там. Ифрит побагровел, его била дрожь, маленькие, налитые кровью глазки выкатились из орбит. Под горячую руку попался слуга-демон, и ифрит с ревом пропорол его своим рогом насквозь.

Все это время Синдбад, скорчившись, сидел в холодном и узком крысином горле. Он обеими руками прижимал к груди Алмаз, который ему, коротышке, казался неимоверно большим, хотя на самом деле был не крупнее желудя. У Синдбада сперло дыхание, от ужаса он бледнел и обливался холодным потом, прислушиваясь к бешеному рычанию ифрита и грохоту падающих стен. Между тем проглотившую его крысу начали рвать и терзать ее подруги. Вскоре они добрались до Синдбада. Сердце его сжалось и разум словно окутала пелена. Схватив меч, он в безрассудном отчаянии сделал стремительный выпад, угодив острием прямо в глаз одной из крыс. Та взвилась от неожиданности и, разъяренная, широко разинув пасть, ринулась на смельчака. Синдбад увернулся от ее молниеносного броска, метнул меч в разинутую пасть второй твари, всадив его прямо ей в глотку, и повернул на пальце кольцо. Два больших прыжка, которые он тут же сделал, совершенно сбили с толку бросившихся на него крыс. Они не успевали следить за ним, мечущимся в их норе, как маленькая молния. Нора была достаточно просторной, но все же ее своды не позволяли Синдбаду скакать в полную силу, взлетая сразу на несколько десятков метров. Он все время ударялся спиной и боками о стенки норы. Но, получая ушибы, он мчался вперед стремительно, делая акробатические прыжки под самым носом у крыс, выбегавших ему навстречу, и заботился только о том, как бы не выпустить из рук драгоценный алмаз.

Нора кончилась в какой-то полуосыпавшейся канаве у дальней стены, опоясывавшей владения ифрита.