Мертвец заговорил, обращаясь к своим сотоварищам:

— Вас погубило ваше коварство и алчность, о презренные колдуны. Вы прочитали в Великой Книге Небес имя похитителя Алмаза, но не удосужились вопросить у той же Книги, чем закончится ваша затея. А там сказано, что вы погибнете, едва Алмаз окажется в ваших руках…

Одноглазый и Двуглазый вскрикнули, их сотрясла предсмертная дрожь и в ту же минуту они испустили дух.

Синдбад продолжал стоять на коленях, скрытый густыми зарослями травы, и от страха не смел пошевелиться. И тут, к его ужасу, говорящий мертвец повернулся и сделал шаг ему навстречу.

— О Синдбад, встань и выслушай меня, — проговорил мертвец, и голос его, бархатистый и приятный, совершенно не походил на голос Трехглазого.

Синдбад, пересиливая страх, поднялся, однако попрежнему не смел взглянуть на ужасное существо.

— С тобой говорит не Трехглазый колдун, а принц Абу-Мансур, превращенный ужасным ифритом в Алмаз, — продолжал мертвец. — Знай, что если бриллиант, в который я превращен, положить в горло спящему или мертвому, то я получаю возможность пользоваться его руками и ногами, его головой и органами речи. Трехглазый колдун мертв. Его убил Двуглазый, напав на него внезапно и предательски. А чтобы понадежнее спрятать Алмаз от Одноглазого, он, недолго думая, засунул его в горло бездыханного трупа. Так что я получил возможность, пока Алмаз находится в горле Трехглазого, управлять его телом и говорить, используя его рот и язык. Это я, принц Абу-Мансур, превращенный в Алмаз, говорю с тобой. Теперь ты — хозяин Алмаза и тебе не следует бояться меня.

— Колдуны говорили, что в этом камне заключено небывалое могущество… — с дрожью в голосе сказал Синдбад.

— Это так, — раздалось из горла мертвеца. — Владелец Алмаза становится хозяином Однорогого ифрита, который за ночь может построить дворец и разрушить город, натаскать гору золота и осушить море…

— О принц, сможет ли он перенести меня в Багдад? — спросил Синдбад.

— Для него это легче легкого.

— А может ли он вернуть мне человеческий рост?

— Только прикажи.

— О, в таком случае, ты действительно бесценное сокровище, о принц, превращенный в Алмаз! Когда мы окажемся в Багдаде, я буду хранить тебя и лелеять. Никто из смертных, кроме меня, даже султан Багдада, не посмеет прикоснуться к твоим сверкающим граням!

Абу-Мансур на это ничего не сказал, лишь заставил мертвеца низко поклониться Синдбаду.

— Скажи же скорей, как вызвать ифрита! — воскликнул Синдбад.

— Нет ничего проще, — прозвучало из горла мертвеца. — Положи Алмаз в огонь. Ифрит тут же явится и исполнит твое повеление.

— Благодарю тебя, о принц. Позволь же мне взять Алмаз.

— Алмаз полностью в твоей власти.

С этими словами мертвец упал на землю и замер. Синдбад осторожно выбрался из кустов и, замирая от страха, приблизился к нему. Для маленького Синдбада колдун был настоящим великаном. Синдбаду пришлось взобраться ему на шею, оттуда перелезть ему на подбородок и здесь покрепче ухватиться за зубы Трехглазого, чтобы не провалиться ему в глотку. Он вынул оттуда Алмаз, от граней которого исходило слабое голубое сияние, поднес его к костру и положил на горящие угли. Камень вдруг ярко вспыхнул, и тут же затряслась земля, зашумели деревья, обступавшие поляну. Синдбад в трепете вжал голову в плечи, прислушиваясь к нараставшему шуму. Прошло несколько мгновений, и перед ним вырос великан-ифрит с носорожьей головой.