— Нет, черт побери. Я не буду с тобой драться, Мерит. От тебя мне нужна не битва, а нечто другое.

Я почувствовала, как к щекам приливает кровь. Можно стерпеть угрозы, можно стерпеть оскорбления, но выслушивать подобные предложения перед пятью десятками вампиров было свыше моих сил. И я опустила кончик лезвия к его сердцу:

— Умолкни. Даже и не думай об этом. Я ведь уже говорила, — я издевательски усмехнулась, — что никогда не связываюсь с клыкастыми парнями.

В толпе добродушно захихикали.

Я шагнула вперед и с удовлетворением отметила, что Морган сделал шаг назад.

— Уступи, Морган. Если ты хочешь с этим покончить, уступи. Извинись перед Этаном и покинь наш Дом. Или, — добавила я, вспомнив о стратегии, — можешь остаться, принять участие в совете, вместе со всеми отыскать причины неожиданного интереса к нашим Домам.

Я спиной ощутила тепло одобрительного взгляда Этана. Я предоставляла Моргану выбор, и по крайней мере один из вариантов давал ему шанс сохранить достоинство, спрятать оружие без ущерба для своей репутации.

И вдруг в моей голове снова возник туннель. Но на этот раз в мозгу зазвучал голос Моргана, меч в руке дрогнул, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы удержать оружие, сохранить прежнюю позу и сосредоточиться. Я считала, что мысленная связь возможна только между мастером и его творением. Почему-то мне казалось, что это неправильно, что в голове звучит голос Моргана. Это слишком интимно, и его способность воздействовать на мою психику меня беспокоила.

«Я не могу отступить без какого-нибудь результата. Я представляю здесь мой Дом, Мерит, и у меня есть гордость. На записке стояло его имя».

Я саркастически усмехнулась:

«Тебе известно, что никто из вампиров Кадогана не имеет к ней отношения».

Он долго молчал, затем едва заметно наклонил голову, давая понять, что вынужден признать мои доводы:

«Пусть так, но Этану что-то известно».

Против этого трудно было возразить. Я и раньше подозревала, что Этану известно больше, чем он говорит, но подозрения, как показала история с запиской, к делу не пришьешь.

«Тогда останься, прими участие в обсуждении и выясни, что он знает. Оставайся и решай проблему словами, а не оружием. Ты и сам знаешь, что это более действенный способ. Никто не сможет осудить твое стремление защитить Селину. Ты же ее заместитель».

Он опять долго вглядывался в мое лицо и слегка улыбался:

«Тогда требую выкуп. Если я соглашусь уступить, я должен получить что-то взамен».

«Ты сам спровоцировал меня, — напомнила я ему. — Ты пришел в мой Дом, ты угрожал Этану».

«А ты пролила мою кровь».

Я возмущенно закатила глаза:

«Ты сам напоролся на лезвие».

Господи, он готов спорить даже с телеграфным столбом!

«Ты первой обнажила оружие, страж. Такой угрозы достаточно, чтобы спровоцировать ответную реакцию».

Я надолго замолчала, оценивая его позицию, — так надолго, что вампиры вокруг нас стали тревожно перешептываться. Морган прав — он угрожал Этану словами, а я первой обнажила сталь. Я могла бы выбрать более мягкий способ воздействия, могла бы просто расстегнуть ножны, взяться за рукоятку правой рукой, но не вытаскивать меч. Однако я заметила, как он отвел назад руку, и решила, что сейчас последует удар. Вот тогда и шагнула вперед. А теперь за это стою под пристальными взглядами целой толпы вампиров и мысленно торгуюсь с тем, кто затеял всю эту свару.

«Ладно, — согласилась я, надеясь, что мысленный туннель передаст мое раздражение. — Я буду тебе должна».

Но не уточнила, что именно.