В углу, среди завалов, отгороженная огромным телевизором, сидела в своем кресле миссис Ван ден Берг. Ее безволосая вопящая голова выглядела жутко в бледно-зеленом свете от мерцающего экрана.

- Ну, дорогая! Ну, сладенькая! Тише, тише, дорогая! - кричала Хельма на миссис Ван ден Берг, пытаясь ее успокоить.

Затем мои глаза переместились на огромную картину, висящую между балконными дверями и обеденным столом. Это был ростовой портрет молодой миссис Ван ден Берг. Невыносимо красивое, царственное лицо смотрело вниз, равнодушное к тем невзгодам и бесчестию, обрушившемуся на нее в последние годы. Белые как лед волосы убраны назад под алмазную диадему. Гладкий, словно фарфор, лоб. Идеальной формы нос под тонкими изгибами высокомерных бровей. Пухлые красные губы застыли в легкой улыбке. Белые, атласные перчатки натянуты до локтей. Сверкающее на шее ожерелье привлекло мой взгляд. Длинное белое платье облегало соблазнительные линии и изгибы ее тела. Но именно поразительно холодные глаза по-настоящему очаровали меня и лишили сил. Было больно смотреть в них, но отвести взгляд было невозможно. Они обладали каким-то пронзительным любопытством, и показывали пылкость и ранимость вдохновленной и страстной женщины.

Но от исходящего от картины чувства обреченности, трагедии тех качеств, которые вскоре должны были погрязнуть в безумии, у меня перехватило дыхание. Будто портрет был заказан очень вовремя, чтобы запечатлеть остатки ее очарования, прежде чем она станет чем-то совершенно иным.

К горлу у меня подступил комок. Помню, в голову пришло сравнение с ангелом. Да, с ангелом. И это сравнение было здесь максимально уместно.

Миссис Ван ден Берг и Хельма тоже затихли и обратили взгляды в мою сторону. Миссис Ван ден Берг улыбнулась со своего кресла, узнав своего поклонника.

А затем чары рухнули. Этот момент отодвинул Хельму на задний план. Стуча каблуками, она пересекла комнату и вновь закрыла собой эту великую красоту.

- Она становится такая неспокойная! Это все новое лекарство! От врачей никакого проку! Четыре сотни евро за вызов, и никакого проку! - Теперь она говорила о деньгах, напоминая при этом уродливую пародию на свою красавицу-хозяйку, которую, возможно, давно уже презирала. Хельма вульгаризировала само пространство, в котором висела картина.

Меня затошнило, и я захотел вернуться вниз, к своему креслу. Тем более, что Хельма глядела на меня со смесью подозрения и недоумения. Я по моему опыту знал, что этот взгляд был характерен для тех, кому нравилось меня недооценивать. Затем Хельма направилась к выходу, по пути задев меня и провокационно проведя рукой по моей груди.

- До свидания, дорогая! - крикнула она миссис Ван ден Берг.

- Флорина! Флорина! Флорина! - позвала со своего кресла старуха.

- Но... но что мне делать? - умоляюще спросил я Хельму, последовав за ней.

- Просто присматривайте.

- Но что если ей потребуется что-нибудь? Если ей захочется в туалет?

- Насчет этого вам не стоит беспокоиться. Она будет просто смотреть свои телепрограммы.

- Она может упасть.

- Как? Она не ходит уже двадцать лет. Вы взяли деньги достаточно легко, и я не прошу от вас многого. Вы же можете смотреть в оба, не так ли? Vaarwel (до свиданья - датс.), любовь моя! - Она исчезла, закрыв за собой дверь.

Оставшись наедине с миссис Ван ден Берг, я спрятался на кухне, которая была прямо через коридор от гостиной. Окруженный грязной посудой и столовыми приборами, старыми газетами и полиэтиленовыми пакетами, набитыми пожелтевшими каталогами и мусором, я решил ждать своего приговора.