Миракл дёрнул уголком губ. В жесте этом отчётливо читалось: в правдивости данного предлога Её Величество может убеждать кого угодно, кроме него.

– С дроу воевать непросто. С эльфами, впрочем, тоже, – задумчиво заметил лиэр Кейлус. – Особенно на их территории… Пусть и весьма заманчивой, наверное. Не могу судить наверняка – не король.

Кейлус Тибель всегда говорил так, словно в словах его крылась одному ему понятная шутка. Он часто улыбался, но это не делало его красивый лик ни привлекательным, ни дружелюбным. В этом году лиэр Кейлус отпраздновал сорок третий день рождения, однако маги старятся медленнее обычных людей: если бы не цвет волос, его можно было бы принять за старшего брата Гербеуэрта. Они были очень похожи – и оба худы той благородной аристократической худобой, когда впалые щёки придают лицу загадочную усталость, а не вульгарную измождённость бедняка.

– Сейчас Риджия слаба, как никогда за последний век, – сказала королева. – На престолах трёх её королевств сидят дети. Эльфами правит наивный мальчишка, людьми – взбалмошная девчонка, Повелитель дроу тоже юн. Многие среди эльфов и людей далеко не в восторге от мира с дроу. Пускай они примирились, на деле между ними – пропасть. Память о трёхсотлетней вражде, которую не сотрёшь просто так.

– Но они объединятся против внешнего врага, – возразил Миракл.

– Я слышал, на стороне дроу некая дева из иномирья, получившая невероятной силы магический дар, и наследник легендарного Ильхта Злобного. И оба они умны как вороны, хладнокровны как змеи и коварны как драконы, – заметил Кейлус. Глаза под тёмными ресницами блеснули: карие радужки отливали старой бронзой. – Они нашёптывают советы на ушко Повелителю дроу. А тот напевает их правителю эльфов, любящему его как брата, и правительнице людей, уединяясь с ней для приятных бесед, что ведут от заката до рассвета.

– Превосходно осведомлён, – любезно откликнулась королева, когда её брат потянулся двузубой вилкой к блюду с фруктами. – До меня тоже дошли слухи об этом.

– Когда риджийские правители соизволят прибыть в Керфи для знакомства и переговоров с тобой, мы сможем убедиться в их правдивости.

– Или в их лживости. – Королева сделала ещё глоток. Крылья её точёного носа чуть дрогнули. – Народы Риджии не смогут выступить по настоящему единым фронтом. Армия, в сердце которой кроется червоточина недоверия и раздора, не сумеет дать достойный отпор. Особенно если армия противника уверена, что боги на её стороне.

Усмехнувшись, Миракл провёл пальцем по краю своей чашки:

– Представить завоевательный поход актом защиты, не нападения? Люди в это не поверят.

– Во всяком случае, далеко не все. И чтобы сплотить наш народ, этого недостаточно. – Макнув крупную жёлтую ягоду в сладкий соус, белевший в хрустальной розетке, Кейлус поглядел на сестру с сочувствием. – Осмелюсь напомнить, Айри, что в народе зреет недовольство твоими… методами. Арест той бедной художницы был определённо лишним. Да ещё эти разговоры… О том, что настал год двух лун, о пришествии некоей девы, что свергнет тебя… Ох уж эта презренная чернь: кто бы ни выдал ей содержание семьсот тридцатого пророчества Лоурэн, он достоин долгой и мучительной смерти. Так подрывать власть нашей возлюбленной королевы!

Гербеуэрт бесстрастно взялся за чашку с фейром. Миракл украдкой поднял глаза, следя за лицом Айрес.

Её Величество одарила брата благосклонной улыбкой.

– Боги на нашей стороне. С нашей семьёй. После дня Жнеца Милосердного у народа не останется в этом сомнений. – Она выдержала короткую паузу, накалившую тишину в комнате тщательно подогретым любопытством. – Уэрт намерен повторить величайшее деяние Берндетта.

Двое мужчин единодушно уставились на наследника престола, чопорно и отстранённо распивавшего фейр.