Опустошенный, измученный, почти лишившийся рассудка Драгошани, бессильно раскинув руки, лежал на полу.

– А теперь покончите с ним, – приказал татарам Гарри, но именно в этот момент дрожащая рука Драгошани нащупала валявшийся на полу автомат.

В его пылающем мозгу возник голос Кифа, и несмотря на близкую смерть, его злобная, мстительная натура одержала последнюю победу. Да, он умирает, но он умрет не один! Оружие в сведенных судорогой руках кашлянуло, коротко выстрелило, а затем выплюнуло длинную очередь и замолкло, лишь когда опустел магазин – буквально через полсекунды после того, как древняя татарская сабля надвое рассекла от уха до уха чудовищный череп Драгошани. Боль! Невыносимая боль! И смерть. Для обоих. Пополам перерезанный очередью Гарри нашел дверь Мёбиуса и перевалился через порог. Теперь уже не имело смысла тащить за собой искалеченное тело. Все кончено. Остался лишь разум. Очутившись в бесконечности Мёбиуса, Гарри увлек за собой разум Драгошани. Боль покинула обоих, и первый вопрос Драгошани был:

– Где я?

– Там, куда я веду тебя, – ответил ему Гарри. Он нашел дверь в прошлое и открыл ее. Тонкая красная полоса протянулась от Драгошани сквозь сияющую голубизну. Это след его Прошлого существования как вампира.

– Следуй по ней, – сказал Гарри и втолкнул Драгошани в отверстие двери.

Очутившись в прошлом, Драгошани вцепился в красную нить, и она повлекла его за собой все дальше и дальше. Даже если бы он захотел, то не смог бы теперь освободиться от нити, потому что она была им самим.

Гарри наблюдал, как исчезает вдали красная нить, унося с собой Драгошани. Потом нашел дверь в будущее. Где‑то там найдет продолжение оборванная нить его жизни, где‑то там она начнется снова. Все, что от него требуется, это найти ее.

И он окунулся в голубую бесконечность будущего...

Последний перерыв

Алек Кайл взглянул на часы. Было пятнадцать минут пятого вечера, и он уже на четверть часа опоздал на важнейшее правительственное заседание. Но время, как бы относительно оно ни было, прошло, и Кайл чувствовал себя совершенно измученным. Перед ним лежала толстая пачка исписанной бумаги. Тело его затекло, а мышцы правой руки свело судорогой. Больше он не смог бы написать ни слова.

– Я пропустил заседание, – сказал он и едва узнал собственный голос. Слова вылетали с каким‑то сухим треском. Он попытался рассмеяться, но вместо этого лишь закашлялся. – К тому же, я потерял пару фунтов. Я не сходил с этого места в течение более чем семи часов, но это была лучшая спортивная тренировка в моей жизни. Костюм теперь велик мне. И кроме того, он весь грязный!

Призрак кивнул.

– Да, знаю, – сказал он. – И мне очень жаль. Я подверг испытанию не только ваш мозг, но и ваше тело. Но вам не кажется, что игра стоила свеч?

– Стоила? – Кайлу на этот раз удалось рассмеяться. – Советский отдел экстрасенсорики уничтожен...

– Будет уничтожен, – поправил его призрак, – через неделю.

– ...И вы еще спрашиваете, стоила ли игра свеч! Конечно! – Он помрачнел. – Но я пропустил заседание. Оно было очень важным.

– Не совсем, – ответил призрак. – Вы его не пропустили. Точнее, пропустили вы, но не пропустил я. Кайл нахмурился и тряхнул головой.

– Я не понимаю...

– Время... – начал призрак.

– ...Относительно! – закончил за него Кайл. Призрак улыбнулся.