– Не хочешь посмотреть какой нибудь фильм? – с лёгкой хрипотцой спрашивает Яр, когда мы выходим из кухни.

– Что? Фильм? Сейчас? – округляю глаза от удивления.

– Да, сейчас. Мы с тобой ещё ни разу не смотрели вместе кино. Кажется, во время конфетно букетного периода влюблённые пары очень активно занимаются таким непотребством. Или тебя что то смущает?

– Н нет. Просто неожиданно. Хорошо, давай посмотрим.

У меня точно паранойя. Ожидала, что мы потрахаемся в спальне, а вместо этого Ярослав предложил устроить домашний киносеанс. Вроде бы романтично и круто, но я почему то расстраиваюсь. Раньше бы он от страсти с ума сошёл, разложил бы меня прямо на кухонном столе, а сейчас….

Сейчас мы будем смотреть кино, как какие то старпёры.

40

– А почему ты жила в общежитии, если дом твоих родителей находится в часе езды от университета? – недовольно морщится Ярослав.

Я не сразу отвечаю на его вопрос. Смотрю на заснеженные деревья, проносящиеся мимо нас, на серую трассу и затянутое грузными облаками небо. Ну что тут скажешь? На общежитии настояли мама с отчимом, а я особо не сопротивлялась. Не хотела видеть каждый день постную физиономию Виктора. Так как родители живут в соседнем городе, мне выделили комнату в общежитии. Сначала не хотели, конечно, всё же расстояние небольшое, и в таких случаях студентам настоятельно советуют ездить в университет на маршрутке. Да что там говорить, по утрам люди, живущие в левобережной части города, добираются по пробкам час, а то и полтора. Но их никто в общагу не селит, город тот же.

Я безумно радовалась, когда нас с Маринкой поселили в одной комнате. Бывшая моя подруженька тоже мечтала побыстрее избавиться от родительской опеки. Мы вместе скинулись и дали взятку декану, а потом и коменданту общежития, получив таким образом долгожданную свободу.

Поначалу я навещала маму каждые выходные, но вскоре поняла, что я лишняя в доме отчима. Никакого внимания, никакой заботы не получала, так что поездки со временем сошли на нет. Да и работа требовала постоянной занятости.

– А какой смысл жить с теми, кто тебя не любит? – горько спрашиваю я, продолжая пялиться в окно. – Родители на общежитии не настаивали. Они лишь усердно намекали, что с восемнадцати лет нужно не только зарабатывать деньги, но и жить отдельно от предков.

– Чем больше ты рассказываешь о своих родителях, тем сильнее я их презираю, – сквозь зубы произносит Яр.

– Раньше мама была нормальной, – пожимаю плечами. – Просто моего отца она никогда не любила, замуж вышла по залёту и, естественно, разочаровалась в браке. Потом отец долго болел, она за ним ухаживала, меня ещё воспитывала, на работе зашивалась. Мама несколько лет наблюдала за тем, как умирает её муж. Пусть и не любимый, но всё же близкий ей человек. Это травма на всю жизнь… После такого тяжело восстановиться. Но появился Виктор – и мама словно очнулась ото сна, засияла, помолодела, я увидела, как у неё горят глаза. Странно так… Она впервые влюбилась после тридцати лет, и это чувство её полностью поглотило. Не знаю, стоит ли за это её винить.

– Ты – её дочь, тебя она должна любить, о тебе заботиться, а не о каком то чужом мужике.

– Тебе хорошо известно, что не всегда матери любят собственных детей, – осторожно замечаю я, переводя взгляд на Яра. На его скулах играют желваки, во взгляде кипит ярость, пальцы крепко сжимаю руль.

– Да, тут ты права. Но я, наверное, никогда с этим не смирюсь.

– Мы очень похожи. Одиноки и забыты своими родителями. Может, поэтому нас так тянет друг к другу?

– Пора организовывать клуб по интересам. Нужно в него ещё Таню включить, – невесело усмехается Яр.