Абсурд. Вся моя жизнь до встречи с Яром – это грёбаный пиздец и абсурд.

– Нет, – твёрдо произношу я, убирая от лица ладони и гордо вскидывая подбородок. – Мой муж не будет закрывать долги Виктора.

– Но… – теряется мама, даже плакать перестаёт, когда видит мою решимость.

– Помнится, Виктор настаивал на том, чтобы с восемнадцати лет я сама себя обеспечивала. Я даже не спорила, приняла его дурацкую точку зрения, хотя мне было очень обидно. Я научилась быть самостоятельной, пахала, как проклятая, ради жалких грошей. Смогла и общагу оплатить, и нормальную одежду с техникой приобрести. И никогда тебе не жаловалась, мам, деньги в долг не просила. Спрашивается – какого хрена я должна помогать взрослому Витюше? – я запинаюсь, понимая, что неправильно выразилась. – Вернее, какого лешего Ярослав должен закрывать кредиты твоего мужика?

– Это совсем разное, Майя. Виктор болен, – лепечет мама.

– Да, но он обязан нести ответственность за свои поступки. Вместо того, чтобы признать проблему и бороться с зависимостью, он влез в долги. Теперь пусть сам расхлёбывает. Взрослый человек в конце концов!

– Ты сейчас не права. Нужно помогать своим близким, – неуверенно бормочет мама.

– Помогать? А мне никто не помогал! – я не сдерживаюсь больше, голос звенит и надрывается. – Я – твоя единственная дочь, но меня ты никогда не поддерживала, вообще забыла обо мне, как только появился Витюша.

– Но ты же прекрасно со всем справлялась одна.

– А что мне ещё оставалось делать? Умолять тебя о тепле и ласке? Ну уж нет! Раз ты от меня отказалась – я обойдусь без жалких подачек и ни о чём просить не буду.

– Майя, ты не понимаешь, мы с Витюшей хотели как лучше! Смотри вон, какая ты умница выросла: учишься хорошо, работаешь, даже замуж вышла за успешного человека.

– Ах, ну если это по твоему мнению правильно – отказываться от дочери в пользу левого мужика, то нам нет смысла продолжать этот разговор! – отворачиваюсь к окну, чтобы скрыть набежавшие слёзы. Стискиваю челюсти, глубоко дышу, стараясь подавить истерику, которая вскипает в груди, рвётся наружу. Нет, такого удовольствия я маме не доставлю.

– Мне жаль, что ты так отреагировала на наши с Виктором отношения. Знаю, он никогда не заменит тебе отца, но не вини меня за то, что я решила двигаться дальше и встретила настоящую любовь.

Она издевается или действительно ни капельки меня не понимает? Когда мы стали чужими друг другу?

– Да при чём тут это? – раздражённо спрашиваю, поворачиваясь к маме. Она касается пальцами виска, морщится. Наверное, голова у неё разболелась, какая жалость. – Ладно, давай закончим наш бесполезный разговор. Мы друг друга вряд ли поймём, да и поздно уже, прошлого не изменить… В общем, мой муж не будет помогать Виктору. Пусть отчим сам разбирается с долгами. Не маленький мальчик, разберётся.

– Но как? – обессилено спрашивает мама.

– Продавайте отцовскую квартиру, всё равно она вам не нужна. Если не хочешь – пусть Виктор от дома этого избавляется. Купите что нибудь попроще. Есть ещё машина, техника, да много чего! Не мне вам объяснять, откуда брать деньги, – мама поджимает губы, смотрит на меня с осуждением. Ну да ладно, плевать. – А сейчас давай ка вернёмся в гостиную и хотя бы часик побудем нормальной семьёй. Отношения с отчимом будешь выяснять позже, когда мы с Яром уедем.