– Это что за наглость, Алексей! – разворачивается ко мне Рапунцель, складывая руки на груди. Смешная такая, когда делает вид, что обижается.

– Это ритуал, ты слишком удобно стояла, – Я улыбаюсь и подхожу к ней близко-близко, наклоняюсь и целую нежно. – Доброе утро.

– Привет, – тает Даша и растягивает губы в улыбке, чуть смущаясь. Она очень мило делает это. Каждый раз любуюсь. – Леш, а ко мне папа приедет через час. А потом еще Саня. Не обидишься, если попрошу меня одну с ними оставить? А вечером к тебе прибегу.

– Обижусь, конечно. – Я киваю, даже не стараясь делать серьезное лицо. Все равно не поверит. – Куплю себе ведро мороженого и буду есть его, смотреть мелодрамы и плакать. Как тебе идея?

– Отличная, если ты это отложишь до моего прихода, потому что я тоже хочу плакать под мелодрамы с мороженым, – хихикает Дашка. – Садись завтракать.

– Я вот так привыкну, а тебе потом всю жизнь бороться с этим, понимаешь? – говорю я, съедая первый оладушек с вареньем. Господи, ну что ж так вкусно-то… Невыносимо. Я точно привыкну. Да я уже привык!

– Я справлюсь. – Она подмигивает, и я в сотый раз понимаю, что эти слова равны пресловутому признанию в любви. То же самое, только немного иначе.

Через час я уже стою на пороге и не могу заставить себя оторваться от Даши. Целую и целую, как ненормальный, целую и целую… Надо забирать ее к себе с вещами, миллионом баночек, что в ванной стоят у нее, и всем остальным, что ей там нужно. Мы и так уже практически вместе живем, но хочется, чтобы уже точно и по-настоящему. Чтобы не бегать по разным квартирам, а всегда в одной жить. Просыпаться вместе, зная, что никому уходить никуда не нужно.

– Приду к тебе сама вечером, – говорит еще раз Дашка, целуя меня в подбородок, и я ухожу с чувством полнейшего удовлетворения.

А у подъезда встречаю отца Даши. Он выглядит слишком счастливым, я таким его еще ни разу не видел. Думаю, причина в моей маме. Надеюсь, она так же счастлива. Хорошая пара, кстати. Оба пострадали в прошлых отношениях, пусть и каждый по-разному. Одного возраста, дети взрослые, так еще и одноклассники, знакомы всю жизнь, не придется, как подросткам, друг о друге все рассказывать. Классно же, когда взрослые люди могут найти свое счастье, раз до этого по какой-то причине не вышло. Я рад за них. Искренне.

– Алексей, – тянет мне руку Юрий Николаевич, но смотрит с прищуром, чуть строго. Понимает же, откуда я утром иду. Ясное дело, ему не нравится, что у его дочери появился еще какой-то мужик, кроме него. Это нормальное поведение всех отцов, они все ревнуют первое время, он привыкнет. До свадьбы точно. Я вот тоже Полину уже ко всем подряд ревную. Она мне тут по телефону про друга своего рассказывала с рисования, у меня аж челюсти скрипели. Киваю Юрию Николаевичу и пожимаю руку в ответ. У меня никаких претензий, и недовольства во мне никакого. Я вообще наверняка выгляжу чересчур радостным. Даже слишком. – Как рука?

– До свадьбы заживет. – Я усмехаюсь, замечая, как сходит улыбка с лица отца Даши. Кажется, я ляпнул лишнего. Надо спасать ситуацию, а то на седьмом этаже начнется вынос мозга Дашке. – Нормально, швы снимут завтра, хорошо срастается.

– Рад. – Он кивает. – Дарья дома?

– Конечно, ждет вас очень. – Я говорю правду, но специально, чтобы он перестал на меня так смотреть. Я не хочу, чтобы он всю жизнь ревновал, это издевательство. Пора привыкнуть, что Даша взрослая девочка и что он не один мужчина в ее жизни. В конце концов, не тринадцать же ей. – Я побегу, в больницу еще надо заскочить.

Киваю, пожимаю руку еще раз и ухожу, радуясь, что отношения Даши с отцом наконец-то наладились. То, что было, когда мы только начинали общаться, и то, что между ними сейчас, – небо и земля.