– Леша, Лешенька… – Отрываюсь от него, когда дышать уже невозможно. Жарко очень, чувствую, как щеки горят. – Притормози, пожалуйста, расскажи, как ты съездил? Мне дышать уже нечем.

– Прости, – усмехается засранец и целует еще пару раз в губы и щеки, – просто весь день ждал, чтобы сказать тебе спасибо.

– Я не услышала благодарностей. – Издеваюсь над ним, хотя, думаю, по мне видно, что поцелуев мне более чем достаточно. Обнимаю за шею и нагло приподнимаю бровь, как будто и правда жду каких-то слов. На самом деле я понятия не имею, за что он собрался говорить мне спасибо.

– Спасибо, Даш, – говорит он вдруг серьезно, и я даже зависаю на несколько секунд, забыв о том, что мне нужно дышать. Он открыт сейчас, как никогда. Ни единого раза, даже когда я выводила его на разговоры и клещами вытаскивала информацию о детстве и еще о чем-то, он не был таким открытым, как сейчас.

– Ты чего, Леша? – Меня немного пугает его благодарность. Почему-то страх появляется, что скажет сейчас то, что разобьет мне сердце. Вроде: «Спасибо, Даш, нам было классно, но там семья, я хочу вернуться». Я умру на месте. Он не успеет даже «Скорую» вызвать. Серьезно. Если это случится сейчас или вообще хоть когда-нибудь, я вряд ли выдержу. Потому что только-только решилась снова довериться, влюбилась, и… Не хочу думать даже. – Все в порядке?

– Все замечательно, – Он опять улыбается, снова быстро целует. Так и стоим у стены в прихожей. Я в домашней одежде, Леша все еще в обуви. И Вольт под ногами бегает. Хорошо так… – Я даже представить себе не мог, что может быть так, Дашка, честное слово. Думал, прогонит меня, скажет, что я ей не нужен, а она… Она меня со всеми своими игрушками познакомила, рыжая! С зайцем, лягушкой и каким-то синим уродцем еще. Показала все фотографии, рисунки и меня обещала нарисовать. Представляешь? Меня нарисовать! Говорит, что ждала меня… Я до сих пор в шоке, что у меня получилось.

– Леш, я так рада за тебя! – Бросаюсь на шею с объятиями и чувствую, как слезятся глаза. Господи! Этот мужчина как никто другой заслуживает счастья. И чтобы его знакомили с игрушками и рисовали рисунки. Он прекрасный, он бесконечно прекрасный! – Я так рада, что вы смогли пообщаться без скандалов.

– Спасибо тебе, рыжик, за то, что верила в меня. И в то, что давала пинки в правильном направлении. Без тебя я вряд ли решился бы на такое в ближайшую вечность.

Обнимаю его и коротко чмокаю в шею. Я готова разреветься от этих слов. Сумасшедшие эмоции какие-то. От них резко накатывает усталость. Хочется уснуть в теплых объятиях и не просыпаться до обеда, чтобы набраться сил.

– Ты голодный? – спрашиваю я, потому что не могу не спросить. Слишком привыкла я уже кормить Лешку, особенно если он приезжает откуда-то.

– А не поздно? – спрашивает он с сомнением, а сам уже в сторону кухни поглядывает. Честное слово, в него можно влюбиться только за то, с каким аппетитом он ест все, что я для него готовлю. Мне из-за этого постоянно для него готовить хочется.

– Может, и поздно… – Я пожимаю плечами и отстраняюсь, медленно проходя на кухню. – Но там такие тефтельки…

– Я в деле, – говорит Леша, проходя на кухню следом за мной.

Он рассказывает все подробнее, пока ест. Как его встретила бывшая, как встретила дочь, как обнимала его, а он изо всех сил старался не заплакать.