И он нравится. Она пищит на весь город, кажется, и обещает никогда-никогда-никогда не расставаться с этим медведем. Называет его Лешей. В честь папы.

Папа… Боже, с ума сойти. Я папа уже восемь лет, но только сейчас смог в полной мере ощутить, как круто это слышать из уст ребенка. Когда мы расходились, Полина еще не разговаривала, поэтому самое главное слово я услышал только сейчас. Но поздно ведь лучше, чем никогда? Однозначно лучше.

Ей восемь. Она очень взрослый и самостоятельный ребенок. У нее есть свое мнение, она очень умно говорит и, я уверен, понимает очень многое больше всех взрослых. И она не отталкивает меня. Ей так сильно меня не хватало? Она скучала по мне? Думала? Мечтала, что я приеду? Или это заслуга Юли, что она приняла меня сразу и даже обняла, как будто я уезжал на месяц, а не… не знаю. Если так, то спасибо Юле. В любом случае больше я не подведу. Никогда не пропаду, всегда буду рядом. Даже когда у меня будет другая семья и еще дети. Я всегда буду.

Полина прыгает в машину, как будто каталась тут всегда, и командует, куда ехать, чтобы попасть домой. Улыбаюсь и слушаюсь маленького командира, подыгрывая и делая вид, что не знаю дороги. Она обнимает медведя, который раза в два больше ее самой, и постоянно называет меня папой, как будто сама еще не верит, что я здесь. Я тоже еще не верю. И это ее «папа» точно бальзам на душу. Судя по всему, мы оба нуждались друг в друге сильнее, чем можно было представить. Вряд ли я усну сегодня ночью. Слишком много эмоций.

На весь вечер Полина забирает меня себе. Закрывает дверь в комнату, даже Юлю не пускает, и рассказывает мне вообще все. Показывает фотографии с выступлений, рисунки, знакомит с игрушками, называя всех по именам, показывает тетради из школы и костюмы из коллектива, где занимается танцами.

Можно ли за один вечер восполнить семилетний пробел в общении? Вряд ли. Но мы, кажется, пытаемся сделать именно это. Показываю Полине фотки Вольта, рассказываю о хоккее, обещаю привести ее на игру и обязательно сходить с ней в парк аттракционов. Когда она спрашивает, есть ли у меня любимая девушка, без запинки рассказываю про Дашу. Само как-то получается. С ней, кстати, тоже обещаю познакомить, потому что сама Полина просит. А я не против. Думаю, Даша тоже идею поддержит. Мне очень хочется, чтобы дочь знала все обо мне и понимала, что она для меня такая же важная часть жизни. Хочу, чтобы она знала, что не пропаду больше. Хочу, чтобы была уверена во мне.

Ее доверие меня подкупает очень. Она с первой секунды открыла свое сердце и позволила не умолять о прощении и ходить вокруг да около. Сразу простила и очень разумно позволила нам двоим не терять время.

Мы проводим вместе весь вечер. Юля пару раз заходит в комнату, чтобы предложить поесть Полине, но та отказывается, и мне удается уговорить ее хотя бы на поздний ужин. Даже приходится ради нее пить блевотный зеленый чай за компанию.

– Скажи мне, пожалуйста, ты спать собираешься? – спрашивает Юля у Полины, заходя в комнату. На часах уже полночь почти, я совершенно точно веду себя ужасно, ломая график ребенка, но как оторваться, я вообще не представляю. Это слишком долгожданное мероприятие, я не могу добровольно прервать его.

– Мне пора? – спрашиваю я. Вообще-то, я наверняка им весь день с ног на голову перевернул. Если Юля не будет против, я хотел бы забирать Полину к себе на выходные или в любые удобные дни. Так было бы лучше.

– А что-нибудь расскажешь, чтобы я уснула? Про хоккеистов! – улыбается Полина, и я киваю. Расскажу, конечно. Разве могу отказать?

Она убегает умываться, а я спрашиваю у Юли, сильно ли помешал своим появлением, но та только отмахивается, говоря, что давно мечтала провести хотя бы один день в тишине, так что ей тоже только в радость. Ну, допустим, я поверил. Пусть так.

Малышка прибегает в кровать, но слушать про хоккеистов, как просила, уже не хочет.