Время уже за полночь. Смотрим с Вольтом какую-то дурацкую передачу по телевизору, вместе ждем хотя бы слово от Леши. Он обещал позвонить, я помню, и от этого ожидания сна ни в одном глазу. Надеюсь, он не пишет и не звонит, потому что занят с дочкой и просто некогда. Не хочу думать о плохом. Просто не хочу. Терпеливо жду и пока не нагоняю панику. Что могло случиться? Да что угодно! Авария, например. А если он приехал, а его бывшая вызвала полицию и его забрали? А если там был мужчина, они подрались, и Леша в больнице? У него ведь одна рабочая рука, он мог просто не отбиться!

Боже… обещала себя не накручивать, а теперь сижу и трясусь. Тяжело быть влюбленной. Нужно отдавать слишком много эмоций. Правда, Леше совсем не жалко их отдавать. Он мне их сполна возвращает, даже больше, чем ему кажется. Леша вообще заряжает меня эмоциями как никто другой. Делает что-то, говорит, даже смотрит так, что внутри вулканом все взрывается, наверняка не подозревая даже, как сильно влияет на меня.

Он вообще сам меня в себя влюбил! Специально или нет, я не знаю. Но он точно сделал все так, чтобы я не осталась равнодушной.

Я очень хочу ему признаться. Мне пока немного страшно, и вообще я только привыкаю к новому состоянию, но… Но мне хочется поделиться с ним этим. Потому что есть ощущение, что он испытывает ко мне что-то подобное. Не похож Леша на того человека, который будет делать столько для того, кто для него ничего не значит. Возможно, это самонадеянно, думать так, я не знаю. А может, я выдаю желаемое за действительное. Просто Чудовище… Он ведь никогда Чудовищем и не был. С самого начала был прекрасным принцем, который по крупицам собирал мою разрушенную веру в любовь.

Вздрагиваю от сообщения, быстро отвечаю, что жду его, и улыбаюсь, когда он пишет, что приедет через полчаса. Даже настроение поднимается, только волнение все равно никуда не уходит.

Я очень переживаю по поводу его встречи с дочерью. Знаю, как он хотел с ней увидеться, как вся ситуация мешала ему стать счастливым. Очень надеюсь, что все прошло хорошо и они смогут общаться. Я уверена, что Леша – самый лучший папа в мире. Есть и, возможно, когда-нибудь станет снова.

Я бы хотела увидеть его с ребенком. Наверняка это до ужаса милая картина. Интересно, могу ли я рассчитывать на знакомство с его дочуркой, если у них все-таки наладятся отношения? Боже, я думаю не о том! Сейчас главное – дождаться Лешу и спросить, как все прошло. И покормить его, если он, конечно, нигде не покушал…

Ровно через полчаса, как по будильнику, Леша звонит в дверь. Лечу ему открывать, чуть не убившись, когда вперед меня бежит Вольт, путаясь под ногами. Хромаю на одной, потому что вторую все-таки подвернула, и открываю дверь Леше, тут же расплывшись в улыбке. От него разит счастьем. В буквальном смысле. Я за двадцать один год впервые поняла то самое выражение, о котором пишут в книгах. Никогда не могла понять, как выглядит счастливый человек, а сейчас вижу. У него глаза улыбаются и даже в темном подъезде блестят.

Тяну его за руку в квартиру, а потом пикнуть не успеваю, когда он ладонями мою шею обхватывает и сразу целует. Крепко и сладко, с эмоциями и тем самым счастьем, которым он искрит.

Не сопротивляюсь. Не хочу. Зачем? Мне нравится его целовать. Мне приятно, когда он делает это, мне хорошо рядом с ним, не собираюсь отказываться от этого. А то, что мы не говорили друг с другом по поводу отношений… Пока все равно. Пусть разберется с ребенком. На нас навалилось слишком многое. У него после маньяка еще даже швы не сняты на руке, все летит слишком быстро. Пусть все идет своим чередом. Сейчас на очереди поцелуи.

И мы целуемся. Как подростки. Медленно, нежно, немножко жадно. Леша помнит, что у меня месячные, и не переводит поцелуй в горизонтальное положение, хотя я животом чувствую, что он был бы сильно не против такого поворота событий.