Гарс вздохнул.

– Ну и зря, – вяло сказал он, ступая на импровизированный мостик. – Мы бы с тобой там таких щук выловили! А может быть, и акул…

Дальше за рекой начиналась местность, которая вполне могла бы именоваться дикой природой, если бы не стаи мальчишек, игравших тут в казаки разбойники, прятки и в охотников на неведомых зверей.

А еще здесь ковырялся в земле Бар. Это был человек средних лет с румянцем на щеках и суетливыми движениями. Он был одержим идеей засадить все поле вокруг поселка деревьями, преимущественно – фруктовыми. При этом, по его мнению, будет убито два зайца сразу: во первых, можно было обеспечить всех жителей Очага плодами, а во вторых, деревья заслонят собой Горизонт и выполнят, таким образом, функцию живой стены. На этой почве между ним и Гарсом тлел вялотекущий конфликт. В другое время Гарс не стал бы заговаривать с Баром, но сейчас ему кое что было .нужно, и это «что то» могло иметься у садовода.

– Привет труженикам полей и садов, – сказал Гарс, обращаясь к заду, обтянутому испачканными грунтом штанами, который был в данный момент единственной видимой частью туловища садовода. Все прочие части Бара усердно занимались внедрением в почву очередного саженца.

Тем не менее голос Гарса произвел кое какие изменения в согнутой в три погибели фигуре, и между широко расставленных ног, чуть пониже зада, появилось перевернутое багровое лицо.

– Здравствуй, здравствуй, – откликнулся Бар, не меняя своей неестественной позы. Впрочем, за многие годы своей садоводческой деятельности он, наверное, уже отвык от вертикального положения туловища. – Опять к Горизонту путь держишь?

– У тебя веревки не найдется? – спросил Гарс, не собираясь вступать в дискуссию на тему Горизонта. Бар с подозрением мигнул налитыми кровью глазами.

– Это еще зачем? – осведомился он.

– Да ты не бойся, на обратном пути я тебе ее верну.

– Ну, есть у меня моток… саженцы подвязывать… А тебе длинная нужна?

– Давай такую, какая есть, – сказал Гарс. Бар, по прежнему не собираясь распрямляться, пошарил в карманах куртки и выудил оттуда клубок тесьмы. Швырнул его между ног в направлении Гарса и предупредил:

– Смотри не забудь вернуть… Она мне еще пригодится.

– Конечно, конечно, – ответствовал Гарс, поднимая веревку с земли. Попробовал машинально ее на прочность. Вроде бы должна выдержать. Конечно, лучше подошел бы канат, толщиной хотя бы в два пальца, но за неимением лучшего и это сгодится.

– Эй, а ты что надумал то? – внезапно спохватился Бар. Видимо, вид веревки в руках у Гарса вызвал у него какие то странные ассоциации. – Ты что, с женой поссорился?

– Ни с кем я не ссорился, – сказал Гарс, чтобы отделаться от нравоучений, но Бар не собирался ему верить.

–Ты это… того… ты это брось, Гарс, – строго предупредил он, наконец то принимая нормальное положение. – Выкинь всякие нехорошие мысли из головы раз и навсегда! Семейная жизнь – сложная штука, уж я то знаю. Сам не раз со своей Улиной ругался в пух и прах, особенно в молодости. Не нравилось ей, видишь ли, что я хочу превратить поселок в сплошной сад! Бывало, плюнешь после очередной ссоры, хлопнешь дверью и идешь куда глаза глядят, а в голову так и лезет всякая чушь… типа той, что тебе сейчас в башку втемяшилась. Только я тебе так скажу, Гарс: главное в такие минуты – заняться чем нибудь полезным. Например, деревце посадить или там кустик какой нибудь… смородиновый. Смородина – очень даже полезная для людей ягода. А накладывать на себя руки – просто глупо, Гарс. Даже если ты сильно чем то расстроен. Надо жить, трудиться и радоваться жизни, а не идти на поводу у сиюминутной блажи! Может, все таки передумаешь?

– Ты зря распинался, Бар, – отмахнулся Гарс.