Оружие хранилось во флаконе. Тобельд создал вещество комбинированного действия: смесь суспензий молекулярных катализаторов, временно приостанавливающих жизнедеятельность генномодифицированного вируса поглотителя воды — страшного организма, который способен за считанные секунды лишить живое существо всех запасов влаги. И когда Хорус объявил, что возглавит наземную операцию на Гигс Прайм, Тобельд услышал в его словах звон колоколов судьбы. Это его шанс. Его единственный шанс.

На нижних палубах «Духа мщения», где обитали слуги и сервиторы, ходили самые разнообразные слухи и домыслы. Люди говорили о странных событиях, имевших место на верхнем уровне, где жили Астартес, о переменах, о призраках и загадочных явлениях в разных частях судна. Тобельд слышал разговоры и о так называемых ложах, где происходили эти странные события. Доходили до него слухи и о ритуалах, проводимых на поверхности завоеванных миров, своей жестокостью и бесчеловечностью до тошноты похожих на обряды идолопоклонников. Люди, разносившие эти слухи, как правило, быстро исчезали, и после них не оставалось ничего, кроме неопределенных страхов.

Ветер немного утих, и Тобельд сосредоточился на своем оружии. Хорус был совсем близко, не далее как в десяти шагах, внутри шатра, где вместе со своими приближенными — Малогарстом, Абаддоном и остальными — участвовал в очередном ритуале. Уже близко, близко, как никогда. Тобельд постарался отвлечься от боли в горле и суставах. Войдя в шатер, он вольет яд в кувшин вина, стоящий рядом с Хорусом, и наполнит кубки Воителя и его ближайших боевых братьев. Одного глотка будет достаточно, чтобы яд проник в организм, и… Тобельд надеялся, что этого хватит, чтобы их убить. Сам он уже не доживет до окончания своей миссии, с него достаточно и веры в собственное искусство.

Пора. Он шагнул из тени крыла «Грозовой птицы», и тотчас раздался голос:

— Это он?

Из сумрака дымовой завесы, где-то совсем рядом прозвучал леденящий ответ:

— Да.

Тобельд попытался развернуться на месте, но его ноги уже оторвались от земли. Сначала он увидел руку, схватившую его за одежду, а затем проявился огромный темный силуэт в броне серо-стального цвета. Наконец из мрака вынырнуло и мрачное лицо, состоявшее, казалось, из одних углов и неприкрытой угрозы. На нем выделялись широко посаженные черные глаза, сверкавшие злобной радостью.

— Куда ты направляешься, маленький человечек?

Тобельд не мог не удивиться, что такой огромный воин смог подобраться к нему без единого звука.

— Господин, я…

Говорить было очень трудно. В горле Тобельда пересохло, как в пустыне, а одежда, схваченная рукой Астартес, сильно врезалась в шею. Он попытался сделать вдох, но не слишком резкий, опасаясь, что мятежник сочтет это за отчаянную попытку сопротивления и отреагирует соответствующим образом.

— Тихо, тихо, — прозвучал еще один голос.

Из пелены дыма появилась новая фигура, еще более массивная и грозная. Тобельду бросились в глаза замысловатые гравировки и медальоны из драгоценных камней, украшавшие грудь второго Астартес, а также знаки отличия, свидетельствовавшие о высоком ранге воина из Легиона Сынов Хоруса. Но даже и без этих символов он тотчас узнал смеющееся лицо и очень светлые волосы Люка Седирэ, капитана Тринадцатой роты.

— Давай не будем устраивать из этого спектакль, — продолжил Седирэ.

Его правая рука непроизвольно согнулась; он не носил на ней латную рукавицу, демонстрируя полированную бронзу и анодированную черную сталь аугментического механизма на месте утраченной кисти. Седирэ потерял руку на Исстваане, сражаясь против Гвардии Ворона, и гордился своей раной, словно почетной наградой.