Иокаста притянула голову Рея к своему лицу и прижалась губами к его губам. Он задрожал и покорился ее натиску. Все оказалось очень просто.

Гергерра Рей был причастен к созданию «Яростной бездны». Не настолько явно, чтобы это можно было доказать в официальном суде, но достаточно, чтобы в этом были уверены хранители Империума. Его преступление заключалось в передаче взяток, переброске потоков материалов и рабочей силы, предоставлении первоочередного прохода тем кораблям, которые не имели на это права. Всего этого хватило бы, чтобы обвинить лорд-механикума Капекана в содействии предателю Хорусу Луперкалю.

Миниатюрное оружие, скрытое под языком Иокасты, продвинулось вперед и остановилось между сжатыми зубами. Для выстрела «Смертельного поцелуя» потребовалось только лизнуть пусковой триггер. Снаряд размером не больше иголки пронзил свод ротовой полости Рея и разлетелся во все стороны множеством нитей толщиной в одну молекулу. Эти обрывки распространились в мягких тканях носовой полости и проникли в передний мозг, разрушая все, к чему прикасались. Рей дернулся и рухнул на кровать; изо рта и носа потекли тонкие струйки смешанного с кровью мозга. Рей забился на постели, комкая шелковые простыни, а над ним нависло лицо актрисы, которую он так страстно полюбил.

Его убийца не стал медлить и сбросил личину мертвой женщины, не дожидаясь, пока труп начнет остывать.

Тело стало едва заметно меняться, и лицо Иокасты утрачивало характерные черты, словно превращаясь в черновой набросок. Убийца выплюнул «Смертельный поцелуй» и разрядил его, затем провел острыми ногтями по внутренней стороне мускулистого бедра. Разошедшийся шов на коже открыл потайную полость, из которой ловкие пальцы извлекли бобину и маленький приборчик. Киллер слегка встряхнул этот предмет и положил рядом с шелковой портьерой. Рей умер тихо, но его машина-помощница была достаточно умна, чтобы каждые несколько секунд проводить пассивное сканирование сердечных ритмов. И если она обнаружит один источник вместо двух…

Бобина развернулась в полосу тонкого металла длиной около метра, и после окончательного формирования вещество приобрело твердость. Это оружие было известно как помнящий меч, и сплав, из которого оно было изготовлено, мог становиться мягким или твердым, реагируя на прикосновения к контрольной точке.

Койну очень нравился помнящий меч, его неощутимый вес и еще больше то, что им можно было сделать. Резким движением клинка он рассек шелковый полог, и это движение привлекло внимание механоида, но недостаточно быстро. Койн вонзил меч в хромированную грудь робота и пробил броню, закрывающую биокортикальный модуль, который служил мозгом. Раздался негромкий скрип, и механоид превратился в неподвижную статую.

Койн оставил меч в груди машины, а сам замер, готовясь к следующему превращению. Он изучил Гергерру Рея ничуть не хуже, чем актрису, игравшую роль царицы Иокасты, и мог довольно легко принять его облик. Каллидус презирал термин «имитирование». Это слишком примитивное слово, чтобы передать всю полноту перевоплощения каллидуса в требуемый объект. Имитировать — значит подражать кому-то, то есть притворяться. Койн перерождался полностью. Он вживался в требуемый образ, даже если это требовалось сделать на короткое время.

Каллидус был скульптором, который лепил самого себя. Биоимплантаты и сильные дозы полиморфинов делали кожу, мышцы и кости мягкими и податливыми. Те, кто не мог контролировать предоставляемую ими свободу перевоплощения, превращались в монстров, подобных оплывшим восковым фигурам, и становились бесполезными грудами плоти и внутренних органов.