– Давай!..

Чтобы принять облик изверга, понадобились считанные мгновения. Правда, я на пару дюймов выше Ааза, но кому взбредет в голову измерять мой рост? Зато мне наверняка сыграет на руку репутация моего друга – большого умельца по части укрощения разного рода нежеланных гостей. Я похлопал себя по щекам, однако не ощутил никакой разницы. Зеркала, чтобы взглянуть на себя, тоже поблизости не оказалось.

– Отлично, – сказала Банни, подходя ко мне ближе, чтобы проверить маскировку. – Лучше не бывает. Стопроцентный изверг. Главное – не вздумай улыбаться. Ааз вечно ходит насупленный. От него не дождешься улыбки, разве если только его пощекотать.

– Мне не до улыбок, – хмуро ответил я.

– Глип? – жалобно подал голос мой чешуйчатый питомец. Он растерянно обнюхал меня. Ему было трудно примирить мой старый запах и внешность Ааза. Дракон и изверг никогда не питали друг к другу теплых чувств.

– Это я. – Улыбаясь, я похлопал его по загривку. – Не волнуйся, приятель. Все это ради благого дела. Ну, мне пора.

– Не торопись, красавчик, – проворковала Тананда, обнимая меня. – Или ты решил, что мы отпустим тебя одного?

– Я не имею права ставить вас под удар, – возразил я. – Если меня схватят, мне светят долгие годы заключения в одиночной камере.

– Никто тебя не поймает, – отмахнулась Тананда. – Но один не ходи. Кто знает, возможно, чтобы спасти ребят, понадобятся наши объединенные усилия.

– Кстати, вспомни, чему ты сам их учил, – добавила Банни, указывая рукой в сторону экрана, где сейчас сражались мои бывшие подопечные. – «Вы – одна команда. Помогайте друг другу!»

Я застонал.

– Только не надо передергивать мои слова.

– Но ведь ты говорил именно так! Или я тогда ослышалась? – Банни явно решила меня раззадорить.

– Ну, говорил, говорил!

– В таком случае, решено.

Она кивнула Тананде и Марки.

Бац!..

Благодаря магическому коммуникатору мы смогли точно рассчитать место нашего появления на Извре. Официально арена, на которой проводился конкурс, располагалась в «засекреченной точке в горах над пустынной долиной, где никто не жил от начала времен». Но магия, которая исходила от этого места, не говоря уже о триангуляции, производимой тысячами магических шаров, разбросанных по всему измерению, превращали это место в своего рода маяк даже для невооруженного глаза. А у нас с собой была такая мудреная штука, как коммуникатор.

Мы вынырнули на самом верху естественного амфитеатра. Вокруг завывал ветер, словно поставивший целью оторвать мне мочки ушей. Но я не обращал внимания на стихию и продолжал упорно спускаться вниз по проходу среди тысяч зрителей, которые улюлюкали, свистели, вопили, глядя на потасовку, происходившую внизу. Каменная чаша амфитеатра усиливала звуки. Был отлично слышен каждый вздох, каждый удар, каждый вопль, каждый крик боли. Я перескакивал со ступеньки на ступеньку бесконечной лестницы, а следом за мной торопились мои спутницы.

Через каждые сто ступенек мы оказывались на площадке. Кажется, на пятой дорогу нам преградил молодой изверг в жилетке и галстуке-бабочке.

– Сэр, могу я попросить вас показать ваш билет?

– Уйти с дороги, мелюзга! – рявкнул я.

– Боюсь, вы не можете спуститься ниже, если у вас нет билета.

Я был не в том настроении, чтобы тратить время на разговоры, и одним ловким движением – задействовав вместо силы магию левитации – отшвырнул его в сторону. Бедный билетер шлепнулся на кого-то из зрителей.