Это было слезное послание, хотя видимых следов влаги на бумаге не оказалось.

Бабушка писала, что на какое-то время поверила уликам против Джудит. За те две недели, что они провели вместе, миссис Лоу полюбила Джудит больше, чем кого бы то ни было после смерти своего мужа. Она бы простила внучку, но она поверила. Всего на час. Она пережила страшную ночь, мучаясь угрызениями совести, и, как только рассвело, пошла в комнату к Джудит, чтобы просить прощения, на коленях, если потребуется. Но комната была пуста. В конце миссис Лоу говорила, что вряд ли когда-нибудь сможет простить собственное малодушие. А Джудит? Сможет ли Джудит даровать ей прощение?

Джудит не могла. Скомкав бумагу, она отвернулась и сквозь пелену слез посмотрела на расстилавшуюся внизу долину. Она не могла простить.

Но потом Джудит вспомнила, как сама подозревала Брануэлла. Честно говоря, она сомневалась в его невиновности до тех пор, пока ей не представили все доказательства. Чем же она тогда отличается от бабушки, которая, кстати, написала это письмо, не имея никаких доказательств?

Неужели она все-таки позволит Хорэсу в качестве прощального «подарка» разлучить их с бабушкой, которая за две недели стала ей так же дорога, как все члены ее семьи в Биконсфилде.

— Бабушка, — прошептала она, прижимая письмо к губам, — о, бабушка!

Расправив лист бумаги, аккуратно сложив его и убрав в карман платья, она осталась сидеть на холме, согнув ноги в коленях и обхватив их руками. Взгляд ее блуждал по зеленым вершинам, она наслаждалась теплыми солнечными лучами и прохладным летним ветерком. У нее было такое ощущение, словно она вывернула свое несчастье наизнанку и пристально разглядывает его.

У Джудит была любящая семья. Скоро жизнь этих милых людей станет намного тяжелее, но они по-прежнему останутся семьей, и отцу будет куда возвращаться по вечерам. Конечно, они не будут с молчаливой покорностью сносить тяготы судьбы. Как эгоистично с ее стороны бояться бедности! Тысячи разорившихся людей выжили, сохранив при этом честь и достоинство. У Джудит еще была бабушка, которая любила ее, пожалуй, больше всех на свете. Боже, какое счастье, когда тебя так любят! Конечно, она никогда не сможет быть рядом с любимым мужчиной, но такое случается с тысячами других девушек. Разбитое сердце — это не пожизненный приговор. Она еще молода, ей всего двадцать два года. Она никогда не выйдет замуж, даже если какой-нибудь честный человек захочет взять ее без приданого. Жизнь без брака еще не означает жизнь, лишенную смысла и счастья.

Она сможет стать счастливой. Она построит свое счастье. Она не будет ставить себе недостижимых целей: позволит себе погоревать некоторое время, но не станет рабой своей тоски. И она никогда не будет жалеть себя!

Джудит Лоу не будет просто существовать — она будет жить!

— Я уже начал подозревать, — послышался знакомый голос, — что мне придется карабкаться до самой вершины, прежде чем найти тебя.

Джудит резко повернулась и закрыла глаза от слепящего солнца.

Господи, она, оказывается, забыла, какой он привлекательный!

Глава 23

Она сидела на широком плоском камне в свете солнечных лучей, и от этого зрелища у Рэнналфа стеснило грудь. На ней не было ни чепца, ни шляпки. Она выглядела так, словно среди горных вершин обрела наконец свободу, сбежала от людей, пытавшихся навязать ей свои представления о красоте и морали.

— Что вы здесь делаете?! — удивилась Джудит.

— Любуюсь тобой, — просто ответил Рэнналф. — У меня такое впечатление, будто мы не виделись неделю, хотя с момента нашей последней встречи прошло чуть больше суток.