И вот теперь новоиспеченная леди Рейвенсберг должна была родить первенца. И поскольку была образцовой и нудной женой, Фрея не сомневалась, что она произведет на свет сына. Граф и графиня будут в восторге, равно как и все соседи, которые не преминут отметить такое знаменательное событие.

Фрея предпочла находиться подальше от Элвесли, когда оно произойдет, и потому отправилась не в Линдсей-Холл, а в Бат, лелея надежду, что за пару месяцев успокоится и позабудет обо всех этих событиях…

Фрея не зашторила окно. В комнату проникал свет луны и звезд и многочисленных фонарей, зажженных в таверне на нижнем этаже, и в ней было светло как днем. Но вместо того, чтобы встать и задернуть шторы, Фрея просто натянула на голову одеяло.

Отправляя сестру в дальний путь, Вулфрик нанял для нее карету и сопровождавших ее дюжих верховых, строго-настрого приказав им глаз с нее не спускать. Им были даны четкие указания, где остановиться на ночь – на самом лучшем постоялом дворе, достойном принять дочь герцога, путешествующую в одиночестве. К сожалению, на осеннюю ярмарку, устраиваемую в этом городе, съехалось множество людей со всей округи, и на том постоялом дворе, что присмотрел для сестры Вулфрик, не оказалось ни одной свободной комнаты, равно как и во всех других приличных постоялых дворах. И Фрея была вынуждена ехать все дальше и дальше, пока не выбилась из сил окончательно и не приняла решения заночевать здесь.

Сопровождающие ее верховые изъявили желание нести караул у двери ее комнаты, особенно когда узнали, что ни одна дверь на постоялом дворе не запирается на замок, однако Фрея с решимостью, не терпящей возражений, приказала им удалиться, заявив, что она не пленница. И вот теперь она отправила даже горничную.

Вздохнув, Фрея попыталась заснуть, однако сон не шел к ней. Матрац оказался весь из комков, а подушка и того хуже. Со двора и с нижнего этажа беспрестанно доносился шум. Одеяло, натянутое на голову, не спасало от света. А завтра, ко всему прочему, предстоит оказаться в Бате. И все потому, что о возвращении домой нечего даже думать. В общем, не жизнь, а сплошная тоска.

Впрочем, подумала Фрея, уже засыпая, хватит хандрить. Вокруг нее вертится множество молодых людей, хотя ей уже исполнилось двадцать пять и красавицей она себя никогда не считала. Любой готов жениться на ней. Фрея понимала, что оставаться незамужней в таком возрасте для девицы из благородного семейства просто неприлично, однако не была уверена, что брак изменит ее жизнь к лучшему. Братья без конца твердили, что женитьба не что иное, как пожизненное заключение, однако двое из четверых за последние несколько месяцев отважились на столь рискованный шаг, причем весьма охотно.

Внезапно посреди ночи – она понятия не имела, который сейчас час, – Фрея проснулась оттого, что дверь ее комнаты открылась, а потом захлопнулась с тихим стуком. Сначала она подумала, что все это ей только снится, но вдруг взгляд ее упал на дверь. Возле нее стоял мужчина в белой рубашке, расстегнутой у ворота, темных панталонах и чулках. В одной руке незнакомец держал сапоги, а через другую у него был перекинут сюртук.

Стремительно вскочив с постели – ни дать ни взять выпущенный из пушки снаряд, – Фрея властно ткнула пальцем в дверь.

– Вон! – рявкнула она.

На лице мужчины расплылась ухмылка: в комнате было настолько светло, что не заметить ее было невозможно.

– Не могу, дорогуша, – проговорил он. – Там, куда вы указываете, меня подстерегает опасность. Я должен либо выбраться через окно, либо спрятаться где-то в вашей комнате.

– Вон! – повторила Фрея. – Я не намерена прятать у себя всяких негодяев. Да и порядочных мужчин тоже. Убирайтесь!

За дверью послышались возбужденные голоса – похоже, разговаривали несколько человек одновременно – и звук торопливых шагов.