– Дорогие новобрачные… – начал священник.

Стояло промозглое декабрьское утро. Дул холодный ветер. Но несмотря на это, в конце церковной тропинки новоиспеченных мужа и жену ждала открытая карета, украшенная – Фрея догадывалась, что без участия Бедвинов здесь не обошлось, – лентами и шарами всех цветов радуги, а сзади старыми башмаками.

Слышался веселый перезвон колоколов.

Дома в деревне опустели – жители высыпали на улицу, принаряженные и веселые. Приподнятое настроение объяснялось еще и тем, что через час всех их ждал праздничный завтрак, устроенный герцогом Бьюкаслом.

Когда в дверях церкви появились Фрея и Джошуа, раздались приветственные крики. Сначала не очень громкие.

Вслед за женихом и невестой, шафером – им был его преподобие Калвин Мор – и подружкой невесты стали выходить прихожане, и крики усилились.

– Ну что, будем дожидаться гостей или сбежим от них? – спросил Джошуа.

– Давай сбежим, – ответила Фрея.

Взяв ее за руку, Джошуа побежал по тропинке, окаймленной старыми могучими деревьями, мимо аплодирующих улыбающихся деревенских жителей к карете, увлекая Фрею за собой.

Ей потребовалось какое-то время, чтобы сесть в карету, хотя Джошуа ей и помогал – мешал шлейф. Наконец Джошуа уселся рядом с ней, смеющейся, раскрасневшейся, слегка запыхавшейся.

Все уже высыпали из церкви во двор: братья Фреи и Морган, граф и графиня Редфилд, виконт и виконтесса Рейвенсберг – оба ласково улыбались Фрее, – бабушка Джошуа и его дядя и тетя, лорд и леди Потфорд со своими детьми, Констанс и Джим Сондерс, Частити, лорд и леди Холт-Бэррон с дочерью и ее женихом и несколько самых близких друзей Джошуа.

– Трогай! – крикнул Джошуа кучеру.

У него еще будет время пообщаться с ними в Линдсей-Холле до свадебного завтрака, а сейчас ему хочется как следует рассмотреть свою жену.

Неужели он и в самом деле женатый человек? После того как Фрея уехала из Пенхоллоу со своими родственниками, он никак не мог поверить в то, что они и в самом деле поженятся. Каждый день он с трепетом распечатывал ее письма, боясь узнать, что она расторгает помолвку.

И все-таки они поженились!

Сунув руку в большую меховую муфту Фреи, Джошуа сжал ее пальцы.

– Я сказал тебе, какая ты красивая? – спросил он.

– Что за чепуха! – воскликнула Фрея. – Тебе показалось, поскольку на мне подвенечное платье, изящная шляпка, отороченная мехом, меховая ротонда. Да и белый цвет, видимо, мне к лицу. Тетушка Рочестер посоветовала мне сшить белое платье и оказалась права.

Джошуа рассмеялся:

– Сегодня вечером я сниму с тебя все эти тряпки, чтобы посмотреть, как ты смотришься без них. Бьюсь об заклад, ты будешь еще красивее.

– Не смей мне врать, иначе я разобью тебе нос, – сердито проговорила Фрея. – Клянусь!

– Не разобьешь, – ухмыльнулся Джошуа. – Ты теперь моя жена и маркиза и должна делать то, что я тебе скажу. И отвечать: «Да, милорд», «Нет, милорд», «Как прикажете, милорд». В общем, все в таком духе. Так что рукам больше воли не давай, моя прелесть.

Ему показалось, что сейчас она накинется на него с кулаками прямо на глазах у многочисленных гостей и деревенских жителей. Однако Фрея лишь сверкнула глазами, раздула ноздри, надменно вскинула брови, после чего, запрокинув голову, расхохоталась.

– Я тебе наскучу через месяц, – заявила она.

– Думаю, уже через неделю, – возразил Джошуа. Если бы Фрея сейчас, когда смеется, взглянула на себя в зеркало, подумал Джошуа, она бы увидела, что необычайно хороша. И никакой кривоватый нос – фамильный нос Бедвинов – и чересчур темные брови ее не портят. Но он ей этого не скажет.