— А я вот тебе завидую, понимаешь?

— В смысле? — повторил я, как попугай.

А что делать, если от удивления мысли в голову не лезут?! Завидует он!

Князь Всеволод раздражённо мотнул бородой.

— Жениться я хочу, Немой! Мне даже сны снятся... такие, понимаешь? Сегодня вот опять снилось. Будто я на лужайке с женщиной. А вокруг горы...

Ипать! Лунатик хренов! Не иначе, как я занавеску на окне плохо задёрнул! Или он прикидывается?

Я внимательно посмотрел на князя.

Нет, не похоже. Видать, и вправду думает, что ему сон приснился. Наверное, Яга ему вместо сонного зелья бодрящее подлила. А потом он из моей рюмки выпил. Вот и бродил по дому, не просыпаясь. В окна подглядывал.

— Ну, хочешь жениться — так женись! Я-то чем тебе могу помочь? — спросил я. — У нас в Старгороде красивых девок — навалом! За князя любая пойдёт.

— Любая мне не нужна, — отмахнулся Всеволод. — Я на дочери хазарского хана жениться хочу.

Понятно, бля! Засело у него это, значит.

— Ну, так это надо посольство посылать, — подумав, сказал я. — Подарки там. Или выкуп. Какие у них традиции?

— А хер его знает, — пожал плечами князь Всеволод. — Слушай, Немой! Съезди к хазарам, а? Поговори с ними.

Я задумался. Что тут поделаешь, если с князем страсть приключилась?

— Да и союз с хазарами нам не помешает, — продолжал уговаривать Всеволод. — Мы с ними вместе против литвинов пойдём. А то болтаемся между теми и этими, как цветок в проруби.

— Ладно! — махнул я рукой. — Съезжу, хер ли с тобой делать. Только не сегодня. Давай сперва в Старгород вернёмся.

Мыш выбрался из лошадиной гривы и вскарабкался мне на плечо.

— Вижу, — сказал он.

— Что видишь? — удивился я.

— Белку, — на полном серьёзе сообщил Мыш.

— Хорошо хоть не песца, — заржал я.

— И человека, — добавил Мыш. — он с белкой разговаривает.

Я внимательно поглядел на Мыша.

— Ты самогона не перебрал часом, философ? Белки просто так не мерещатся.

— Поезжай спокойно, Немой, — не обращая внимания на шутку, сказал Мыш. — Когда я прыгну — вяжи его.

— Кого? — охренел я.

В десяти шагах впереди спокойно ехал Джанибек. Он внимательно смотрел по сторонам и хер бы пропустил человека, окажись тот около дороги.

И тут Мыш прыгнул прямо в куст бузины, на котором висели тяжёлые кисти красных ягод.

— Держи его, Немой!

Я натянул поводья и охренел. Куст отбивался от Мыша! Гибкая ветка с узкими листьями схватила его и уже собиралась зашвырнуть, куда подальше!

Я прыгнул в куст прямо из седла, зажмурившись, чтобы не выхлестнуть ветками глаза.

Да хер там, а не ветки!

Куст молотил меня самыми настоящими руками. В жёлто-красном мелькании листьев я различил оскаленное человеческое лицо.

Куст ударил меня в живот. Я ответил пинком и услышал стон.

Ага, больно, гад?!

Я толкнул сопротивляющееся тело на землю, навалился сверху. Наощупь перехватил руку и вывернул её. В руке я нащупал что-то круглое, твёрдое.

Подбежавший Джанибек накинул на пленника верёвку. Придавил коленями, затянул.

— Отпускай, Немой!

Я поднялся с земли. Тут же подскакали Чупав и князь Всеволод.

Мы удивлённо разглядывали пленника.

Невысокий жилистый черноволосый пацан был одет в пёстрый плащ, сшитый из красных и жёлтых лоскутов. Расцветка плаща совпадала с осенними листьями. Но не настолько же, чтобы ни я, ни Джанибек его не заметили!

На вид парню было лет четырнадцать, не больше.

Рядом с пацаном на земле валялся бубен, разукрашенный жёлтыми и красными пятнами.