Мы двинулись дальше, а он еще долго провожал нас глазами.

– Господи боже! – посетовал я. – В этом городке я чувствую себя белой вороной. Что касается вас, Пуаро, то вы и вовсе выглядите заморской птицей.

– По-вашему, я похож на иностранца?

– Как две капли воды, – заверил его я.

– Но ведь на мне костюм английского покроя, – раздумчиво произнес Пуаро.

– Костюм – не главное. Весь ваш облик, Пуаро, бросается в глаза. Я всегда удивлялся, как это не помешало вам в вашей карьере.

– Все потому, – вздохнул Пуаро, – что вы вбили себе в голову, будто сыщик обязательно должен носить фальшивую бороду и прятаться за столбами. Фальшивая борода – vieux jeu, а за столбами прячутся лишь самые бездарные представители моей профессии. Для Эркюля Пуаро, мой друг, главное – как следует посидеть и подумать.

– То-то мы тащимся в невыносимую жару по этой раскаленной улице.

– Как говорится, не в бровь, а в глаз. Очко в вашу пользу, Гастингс.

«Литлгрин-хаус» мы отыскали довольно легко, но нас ждала неожиданность – объявление о продаже дома.

Пока мы стояли и читали объявление, послышался собачий лай. Среди негустого кустарника я увидел пса: жесткошерстного, давно не стриженного терьера. Он стоял, широко раздвинув лапы, слегка скосив глаза в одну сторону, и беззлобно лаял, с явным удовольствием, возвещая о прибытии гостей.

«Хороший я сторож, правда? – казалось, спрашивал он. – Не обращайте внимания на мой лай. Для меня это развлечение, да и обязанность тоже. Пусть все знают, что здесь живет собака. Очень скучное утро! Вот и рад, что вы появились, – можно полаять. Надеюсь, вы к нам зайдете? А то чертовски скучно! Мы могли бы немного побеседовать».

– Привет, старина! – окликнул я его и протянул сжатую в кулак руку.

Протиснув голову сквозь изгородь, он сначала подозрительно принюхался, а потом радостно завилял хвостом и залаял.

«Мы еще не знакомы с вами, но, я вижу, вы умеете ладить с собаками».

– Умный песик, – похвалил его я.

– Гав! – приветливо отозвался он.

– Итак, Пуаро? – обратился я к своему другу, поговорив с собакой.

Выражение лица у Пуаро было каким-то странным, непонятным. Я бы сказал, напряженным от сдерживаемого возбуждения.

– «Замешан собачий мячик», – пробормотал он. – Так, значит, собака действительно существует.

– Гав! – подтвердил наш новый приятель. Потом сел, широко зевнул и с надеждой поглядел на нас.

– Что дальше? – спросил я.

Пес, по-моему, задавал тот же вопрос.

– Parbleu, откуда эти «Геблер и Стретчер»?

– Да, интересно, – согласился я.

Мы повернулись и пошли по улице. Наш приятель разочарованно протявкал вслед.

Помещение, которое занимала контора «Геблер и Стретчер», находилась здесь же на площади. Мы вошли в сумеречную приемную и увидели молодую женщину с тусклыми глазами.

– Доброе утро, – учтиво поздоровался с ней Пуаро.

Молодая женщина, говорившая в это время по телефону гнусавым голосом, жестом указала на стул, и Пуаро сел. Я нашел еще один стул и уселся рядом.

– Не могу вам сказать, – гундосила молодая женщина в телефонную трубку. – Нет, не знаю, каковы будут расценки… О, извините.