Изменить размер шрифта - +
..

- Смотрите, - усмехнулся Сталин, - вы внесли предложение, вам его и отстаивать...

Вот после этого-то разговора Фадеев и занедужил.

- Значит, следует понимать так, - несколько удивленно, словно себе самому, заметил Сталин, - что мы сегодня работать не сможем?

Поскребышев знал Сталина, как никто; он не торопился отвечать на его вопрос, потому что генералиссимус, спросив, повернулся и медленно пошел в угол, где стояли часы с вестминстерским боем; к окнам не подходил, хоть они и были затянуты белым шелком, сквозь него контур человека уловить нельзя, плотен.

Лишь когда Сталин обернулся, Поскребышев сказал:

- Прибыл ответственный секретарь комиссии Фадеева, товарищ Сталин. Его фамилия Кеменов.

Сталин остановился перед Поскребышевым, обсмотрел его, словно видел впервые, и горестно вздохнул. (В день, когда он, Сталин, санкционировал устранение жены своего помощника, он не зря посмотрел на часы, заказав себе чай; обычно Поскребышев приходил со стаканом через шесть-семь минут, а в тот день вернулся через десять.)

Сталин тогда к чаю не прикоснулся, вызвал Кобулова, предупредив по телефону, чтоб прихватил "чемоданчик Генриха" (наркомвнудел Генрих Ягода в начале тридцатых годов занимался ядами и медициной), и попросил одного из самых близких помощников Берия взять на анализ чай, сахар и печенье. Тот позвонил через полтора часа: "Лаборатории сообщают: все чисто, товарищ Сталин". (С тех пор верил Посребышеву до конца: русский человек добр, не мстителен и быстро смиряется с судьбой - раз так надо, значит, надо, плетью обуха не перешибешь.)

- Кеменов, говорите? - Сталин недоуменно поднял плечи. - Ответственный секретарь?

И, обернувшись к столу, за которым сидели его коллеги по Политбюро, заметил:

- Накануне крушения Римской империи патриции предавались развлечениям, передав право управлять государством юным вольноотпущенникам. Похоже, а? Заседание отменяется...

...Неделю назад преемник Виктора Абакумова министр Игнатьев передал Сталину секретный отчет: людей, находящихся в лагерях, - двенадцать миллионов; членов семей врагов народа - "ЧСВН" - двадцать миллионов; крестьян, лишенных паспортов, - пятьдесят два миллиона; исследования по компьютерной кибернетике, которые он, Сталин, запретил финансировать Академии как "космополитическую псевдонауку", возглавляемую агентом "Джойнта", так называемым профессором Винером, ныне переведены в Штатах в промышленную разработку. Информация об успехах американцев - тревожна. Шумят о генетике в Америке - о лженауке Менделя и Моргана, замахнувшихся на основополагающую конструкцию Творца, прямо-таки сногсшибательно, берут по семьдесят центнеров с гектара, а мы едва-едва скребем двенадцать...

Сталин чувствовал себя раздавленным и покинутым всеми - особенно после того, как прочитал отчет Игнатьева; все чаще думал о своем заместителе Вышинском...

Если бы процессы тридцать седьмого года провалились, прошел бы триумфальный суд над меньшевиком Вышинским, заговорщиком, внедрившимся в партию; именно они, меньшевики, организовали провокацию: ужас чисток, гонения ленинцев. Они, кто же еще?! Однако процессы Каменева и Бухарина прошли спокойно; победителей не судят, а поднимают; вот он и поднял Генерального прокурора... Что ж, если действительно кибернетика внесет переворот в военную науку на Западе, Вышинский как заместитель председателя Совета Министров получит свое, - меньшевики были, есть и будут врагами Советской власти, намеренная ложь Политбюро, сокрытие правды, попытка ослабить оборонную мощь Родины... Да и один ли Вышинский выйдет на этот процесс в качестве обвиняемого?

...Через два дня Фадеев приехал в Кремль - бледный, отекший, без того огня в глазах, который так определял его облик.

Генералиссимус просмотрел список лауреатов Сталинской премии, протянутый ему Фадеевым, и поинтересовался:

- Здоровье поправилось? Врачи помогли?

- Да, - глухо ответил Фадеев, - теперь все в порядке.

Быстрый переход