|
..
...Оставив машину возле ворот сталинской дачи, назвал свое имя, несуразно ответив на то, как ему, вытянувшись, откозыряли люди из личной охраны Сталина, отец попросил их поглядеть за мною: "пусть мальчик поиграет рядышком, только б далеко не отходил, ладно?" ...Спустя восемнадцать лет, вернувшись из тюрьмы, он рассказал мне все, что произошло дальше, - в подробностях. По песчаной дорожке к дому Сталина его сопровождали два человека в форме; Сталина отец увидел издали: тот окапывал молодое грушевое деревцо, делал он это неторопливо, вкрадчиво, но одновременно резко нажимая маленькой ногой на остро отточенную лопату, входившую на штык в жирную, унавоженную землю. - Знаешь, - говорил мне потом отец, - в его фигуре, особенно когда он наваливался на лопату, чувствовалась литая сила; он наслаждался этой работой, и что-то неестественное было в его единении с жирной землей, тем более что рядом стояла легкая плетеная мебель: столик и три кресла; на столике лежал утренний номер "Известий", придавленный ножницами, коробкой "Герцеговины Флор", трубкой и спичками. - Садитесь, - Сталин кивнул на кресло, словно бы спиною заметив, что отец подошел к нему. Вогнав лопату в землю, он обернулся, достал платок, вытер маленькие руки, сел рядом и, неторопливо набив трубку папиросным табаком "Герцеговины", заговорил: - Мы в Политбюро познакомились с запиской Бухарина... Он предлагает понизить стоимость газеты с пятнадцати копеек до десяти потому, что вырос тираж, газета стала популярной в народе... Передайте редколлегии, что это наивное предложение... Надо просить Пэ-бэ не понижать стоимость номера, а повышать его... До двадцати копеек... Так мы решили... Возможно, Бухарин согласится с нашим мнением... Я бы просил также передать редколлегии ряд моих соображений и по поводу верстки номера... Она пока что оставляет желать лучшего, слишком недисциплинированна, разностильна, точнее говоря... Вы правительственный официоз, поэтому, если первая полоса несколько суховата, надо взрывать ее изнутри - темой передовицы, например. Не стоит бояться острых тем, больше критики, нелицеприятной критики... Газета Должна быть единым целым - это азы пропаганды и агитации. Поэтому, во-вторых, на следующей полосе должен быть фельетон, публицистика, развивающая основные тезисы передовицы. И не бойтесь, наконец, и на третьей полосе, где печатаются иностранные материалы, заверстать что-либо, связанное с основной темой номера... Ну а четвертая - в ваших руках, ищите в ней свою, "известинскую" индивидуальность... Вот, собственно, и все... - Спасибо, товарищ Сталин, я передам редколлегии все ваши пожелания. Сталин заметил движения отца за мгновение перед тем, как он решил встать с кресла. - Погодите, - сказал он, пыхнув трубкой. - У меня к вам ряд вопросов... - Слушаю, товарищ Сталин... - У вас дети есть? - Да, товарищ Сталин, есть. - Сколько? - Сын - Юлька... В это время к Сталину подошел высокий крутолобый человек, склонился к нему: - Звонит Калинин... По поводу сегодняшнего мероприятия... Что сказать? Сталин неторопливо пыхнул трубкой, положил ее на стол, поднялся и подошел к дому. Отсутствовал он минут пятнадцать; когда вернулся, лицо его чуть побледнело, улыбчивых морщинок вокруг глаз не было, жестче обозначился рот под седеющими усами. - Трудно содержать ребенка? - спросил Сталин, словно бы все то время, что говорил с Калининым, помнил ответ отца. - Нет, товарищ Сталин, нетрудно. - Вы сколько получаете в месяц? - Партмаксимум, "кремлевку"... - А жена? - Она библиотекарь... Зарабатывает сто десять, вполне обеспечены... - Хорошо, а могли бы вы содержать двух детей на этот ваш максимум? - Да, товарищ Сталин, смог бы! Сталин усмешливо посмотрел на отца, но глаза были строгие, несмеющиеся, желтые: - У грузин есть присказка: "один сын - не сын, два сына - полсына, три сына - сын". |
