.. - Потом помолчал, нервы, видимо, сдали, и выдохнул: Да как же вас любить, когда вы революцию погубили?
Сталин хлестанул его по щеке, обернулся к Ворошилову:
- А ты его на новую должность рекомендовал... Нехорошо...
Из сталинского кабинета Белова увезли в тюрьму. На расстрел его вели под руки, шел он, как каучуковый, подскакивал, все кости были переломаны.
Ну, а потом пришла моя очередь... Настоялась в карцерах: это каменный шкаф, повторяющий, как гипсовый слепок, фигуру человека. Стоишь, стоишь, потом теряешь сознание, оседаешь, тебя вытащат, обольют водой и - на место... В сортир не водили - все под себя... Стакан воды и кусок хлеба на день... Стой и думай...
Детей забрали в детприемник, туда моя мама поехала, а ей говорят, что моя трехлетняя дочка, Клементина, умерла от голода... Мама спрашивает: "А где хоть ее могилка?" А ей в ответ: "Будем мы еще вражеских змеенышей хоронить... Иди вон в ров, там их много лежит, раскапывай, может, по костям родное определишь".
...А Мишенька Зощенко пришел в НКВД, сам пришел, никто его не вызывал: "С Иваном Панфиловичем я редко встречался, а за Шурочку кладу свое честное имя, отпустите ее, пожалуйста..."
Выпустили меня после расстрела Ежова... Тогда Берия вырабатывал себе имя "правдолюбца", ведь "товарища Сталина обманывали враги народа Ягода, Ежов и иже с ними". (Точное повторение игры Гитлера: после того как он расстрелял двух истинных создателей национализма - Рэма и Штрассера, прошли расстрелы ветеранов партии, которые помнили Мюнхен 1919-го, когда Гитлер еще не был фюрером; расстреляли что-то около тысячи человек. Фюрер рыдал; Геббельс комментировал: "Адольфа обманули еврейские плутократы". (Подробнее об этом - в моих книгах о Штирлице; там достаточно подробно дается анализ структуры национал-социализма, его стратегии и тактики. - Ю. С.)
...Вышла я из внутренней тюрьмы - одна-одинешенька, ни кола ни двора. Ютилась у случайных людей, узнала воочию, что такое предательство, боялась попадаться на глаза знакомым: вдруг снова заберут?! Хотелось стать крошечной, незаметной. Вот когда люди начали всерьез мечтать о чуде "человека-невидимки"; только б никто не нашел, затаиться, - она вздыхает, - как это у Высоцкого? "Лечь бы на грунт..." Но - нашли, что-что, а находить у нас - если захотят - в миг найдут. А искал меня не кто-нибудь, а, как говорили тогда, "совесть партии" Матвей Федорович Шкирятов, председатель КПК, мерзавец из мерзавцев, палач и садист. Странно, отчего про него мало пишут, он же чудовище, фашистское чудовище, иначе и не скажешь...
Пришла я в КПК. Сидит этот карлик на уголке стола, глаза-буравчики, лицо дегенерата, смотрит на меня неотрывно, а потом - хлоп ладошкой по зеленому сукну и - фальцетом: "А ну, рассказывай, как ты, утеряв бдительность, спуталась с врагом народа?!" А мне терять нечего, у меня день и ночь перед глазами моя кровиночка, трехлетняя доченька, замученная палачами, вроде этого... "Мы с тобой на брудершафт на пили, - отвечаю, - что это ты ко мне дружбой проникся, на "ты" перешел?" Шкирятов аж ростом стал еще меньше, скукожился, как от зубной боли, и тихо спросил: "Комиссию интересует все о ваших связях с врагом народа Беловым". А я ему: "С Иваном Панфиловичем Беловым я спала и детей ему рожала, а вы вместе с ним работали, на заседаниях Верховного Совета вместе сидели, что ж вы-то в нем врага не распознали?!"
Понятно, исключили меня из партии... Что потом было - рассказывать трудно, когда вспоминаю, сердце болит...
...Существует (пока что) две версии по делу наших легендарных военных.
Первая: РСХА во главе с Гейдрихом, зная болезненную подозрительность Сталина, подготовило фальшивки на Тухачевского и его соратников; это было нетрудно сделать, ибо почти все наши военачальники проходили обучение в Германии - после заключения договора в Рапалло, задолго до того, как к власти пришел Гитлер. |