"Биография" Сталина этот период "деятельности великого полководца всех времен и народов" не комментирует, выделяя лишь "пророчество", высказанное в его речи от 3 июля, о том, что за демократию вместе с нами будут сражаться Европа (читай - Англия) и Америка, то есть те страны, которые в течение полугода тщетно предупреждали его о дате нападения Гитлера.

Василевский: "Первоначальные неудачи показали некоторых командиров в невыгодном свете. Они оказались неспособными быстро овладеть искусством ведения современной войны, оставались в плену старых представлений..."

(Я отношусь с глубочайшим уважением к нашим замечательным маршалам, героям Великой Отечественной. Но не могу не сказать о трагическом ощущении, которое не оставляет меня, когда я читаю их мемуары: все они пишут о том, как много в их жизни значили такие блистательные военачальники, как Тухачевский, Уборевич, Якир, Путна, Примаков, Корк, Белов, Алкснис... Но ни один из маршалов не произнес ни единого слова об их трагической судьбе - были люди, и нет их, как отрезало... А ведь когда писались мемуары, эти легендарные герои гражданской войны были уже реабилитированы. Кто же запретил нашим маршалам положить венок на их безымянные могилы?!

Почему никто из них прямо не сказал, что "старые представления" о современной войне культивировал именно Сталин?)

Василевский: "Сталин исходил из того, что если боевые действия развиваются не так, как нужно, значит, необходимо срочно произвести замену (или расстрел: дело Павлова. - Ю. С.) руководителя. Однако такое отношение к кадрам в первые месяцы войны далеко не всегда давало положительные результаты..."

...Одно из преступлений Сталина, приведшее к тому, что Красная Армия потеряла более шестисот тысяч красноармейцев, попавших в плен, и около двухсот тысяч, павших на поле боя, выполняя сумасбродный приказ Сталина, относится к трагедии на Юго-Западном фронте.

Об этом свидетельствует Василевский: "Вечером 7 сентября (за два месяца боев немцы уже оккупировали всю Белоруссию, Литву, Латвию, Эстонию, вышли к Киеву и Ленинграду, заняли рубежи в районе Смоленска, потеряв при этом около четырех процентов своих солдат. - Ю. С.) Военный совет Юго-Западного фронта сообщил, что обстановка еще более осложнилась... Мы с Шапошниковым (его вновь вернули в Генштаб. - Ю. С.) пошли к Верховному с твердым намерением убедить его в необходимости отвести войска за Днепр и оставить Киев... Разговор был трудный и серьезный. Сталин упрекал нас в том, что мы пошли по линии наименьшего сопротивления: вместо того чтобы бить врага, стремимся уйти от него... При одном же упоминании о жестокой необходимости оставить Киев Сталин выходил из себя и на мгновение терял самообладание..."

...А далее следует поразительное признание Василевского, которое молнией высвечивает обстановку, в которой им, профессионалам, приходилось работать: "Нам, видимо, не хватало необходимой твердости, чтобы выдержать вспышки этого неудержимого гнева..."

Видимо, дело тут не только в "твердости".

И Шапошников, и Василевский не могли не знать, что в эти страшные дни войны творилось в застенках, где пытали бывшего начальника Генштаба и будущего маршала Мерецкова, командарма Штерна (расстрелян. - Ю. С.), начальника ПВО Алксниса (расстрелян - Ю. С.), дважды Героя Советского Союза Смушкевича (расстрелян - Ю. С.). (Кстати, немцы, захватившие в Вильнюсе семью выдающегося летчика, героя боев в Испании и на Халхинголе, не расстреляли ее, хотя были обязаны - все евреи, - полагая, что эти заложники помогут им в случае нужды выменять на них какого-нибудь своего генерала, буде он попадет в русский плен.