— Нет, но вы, тем не менее, можете жить спокойно. К тому же у вас есть Бенедикте. Вы можете положиться на нее, она умеет гораздо больше, чем вы думаете. Но не забывайте о том, что нельзя злоупотреблять ее способностями!

Бенедикте смущенно улыбнулась.

— Значит, ты явился сюда, чтобы попрощаться с нами? — подавленно произнесла Малин.

—Да.

— Как быть с твоей частью наследства?

— Пусть это останется в Липовой аллее! Но я пришел сюда также для того, чтобы поговорить с одним из вас. И, я думаю, вы знаете с кем.

Они кивнули.

— Ванья, иди в свою комнату, — спокойно произнес Марко. — Я тоже сейчас приду.

Когда девушка медленно пошла прочь, он, обращаясь к остальным, сказал:

— Вы должны оставить ее в покое. Внешне кажется, что она переживает возрастные трудности, но в действительности же она ведет героическую борьбу с нашим опаснейшим врагом.

— С Тенгелем Злым? — шепотом произнес Хен-нинг.

— Да. Но борьбу не явную, поскольку сам он в это не вмешивается. Если Ванье посчастливится, она сможет одержать над ним великую победу. Так что не вмешивайтесь в ее дела, от этого ей не станет легче.

— Но ведь мы же могли бы помочь ей! — воскликнула Бенедикте.

— Вы этого сделать не можете. Ванья должна делать это одна. И, я уверен, она справится. Она ведь так прекрасна…

Никто не понял, какое отношение ко всему этому имеет ее красота.

— Теперь я должен пойти и поговорить с ней, — сказал он. — Лично я не могу помочь ей, потому что то, к чему она призвана, слишком серьезно и огромно…

Марко долго говорил с Ваньей. Когда они оба вошли в гостиную, все к своему удивлению увидели счастливую улыбку на губах девушки. В этой улыбке сквозило не облегчение, а триумф.

Это показалось всем просто немыслимым.

Марко попрощался со всеми. Видя, как он уходит, все чувствовали в душе пустоту. Андре плакал и не хотел отпускать его. Но тот только покачал головой и осторожно высвободился из объятий мальчика.

И вот он ушел. Разве не был он просто мечтой, видением?

Все разошлись. Вскоре Кристоффер и Марит были уже в своей спальне. Одни. Оглушенные событиями вечера. Марит не знала, куда деться от смущения, Кристоффер волновался, будучи не в силах выправить ситуацию, в которой они оказались.

«Я должен, — думал он. — Должен разделить с ней постель, я не могу больше ссылаться на ее слабость. Я должен как можно лучше выполнить мои супружеские обязанности. Вместе с этой весьма специфической женщиной, по-своему красивой, вызывающей у меня симпатию. Видно, мне самим небом предначертано совершать с ней акт любви.

Хотя мое отношение к ней не простирается дальше сочувствия и симпатии».

Она стояла, теребя тесемку на шее.

Собравшись с духом, Кристоффер сказал:

— Разденься, а я подожду пока в гостиной.

— Кристоффер… — еле слышно произнесла она.

— Да?

— Почему ты женился на мне? Он вздрогнул, совершенно не ожидая такого вопроса.

— Почему я?.. Но, дорогая, почему вообще люди женятся, как ты думаешь?

— Ты это сделал потому, что считал меня умирающей? Ты это сделал из сострадания?

— Нет, как ты могла подумать такое! — слишком поспешно ответил он. — Нет, такое мне никогда не приходило в голову. Я женился на тебе, потому что хотел этого. И больше всего на свете я хотел, чтобы ты выжила.

Она села на край постели. Развязала тесемку на шее и снова завязала ее.

— Кто такая Лиза-Мерета? — медленно спросила она.