Очень мило – я оценила. Ответила, что все стабильно ровно. Не беспокойтесь, сознание не потеряю и не сбегу, а все остальное значения не имеет.

Он кивнул и ушел.

В моей жизни уже была одна свадьба – настоящая, а все остальное – договорной фарс. Ничего, переживу. Сердце не билось заполошно от радости, и не трепетало, как в прошлый раз. Просто событие, просто брак по расчету. Просто данность тому, что изменить нельзя.

Я вышла из душа и высушила волосы. Замерла перед зеркалом, глядя на себя такую, какой никому не показывалась. Я уже и сама забыла, когда была собой.

Волосы у меня всегда были длинные, пушистые и волнистые. Русые, со светлыми прядками и длиной до талии, если кудряшки на концах расчесать. Сашка любил, когда я их распускала. На нашу с ним свадьбу денег не было – сколько тех денег у нищих студентов! Но помню, что сама заколола их на затылке, украсила белыми цветами и ощущала себя королевой. А вот свадебное платье было, белоснежное, и босоножки – легкие, как моя душа. Мама с отчимом купили – расщедрились, когда узнали, что съеду от них к мужу. И шумный вечер был в недорогом кафе с друзьями. И танцы. И брачная ночь – по настоящему первая наша с Сашкой ночь, мы оба так решили.

Как же мы были счастливы в тот день! Я столько смеялась, и он тоже…

Сашка.

Я подошла к комоду и достала из сумочки фотографию, которую бережно хранила. Она запечатлела нас вдвоем у разлетающегося брызгами фонтана. Обычный июньский день, обычные студенты, уставшие от череды зачетов.

Кажется, кто то предложил, и мы всей группой рванули в парк. Кажется, ели мороженое и смотрели кино… На мне была короткая юбка, открывающая загорелые ноги, волосы подхватил ветер, и Сашка шептал, что я у него самая красивая…

Господи, как мало, оказывается, надо человеку для счастья.

Только бы рядом был тот, кого любишь.

И кто любит тебя.

Только бы был…

Я бережно вернула фотографию на место и закрыла лицо дрожащими руками.

***

Через полчаса, когда от слез не осталось следа, я вернулась к зеркалу и гладко зачесала волосы в низкий хвост. Пригладила их гелем, отчего они стали казаться темнее, и заколола все в строгий пучок. Припудрила лицо и ресницы, а вот макияж делать не стала. Надела бледно желтое прямое платье, довольно симпатичное, и – черт с ними! – каблуки. Пусть Корнеев порадуется, все таки эта свадьба – его праздник. И парфюмом воспользовалась любимым, но только потому, что хотелось придать себе уверенности и сил.

Прислуга Ольги Борисовны принесла ее кожаный бокс с драгоценностями в мою комнату. На этот раз я не стала ни с кем спорить, выбрала и надела самые тяжелые сережки и колье – пусть те, кто захочет увидеть сколько стоит дочь Корнеева, оценят мою стоимость. Надеюсь, их поразит папина щедрость. А вот насчет того, что эта щедрость поразит жениха – очень сомневалась. Мне хватило секунды, чтобы заметить на хмуром лице незнакомца отчаяние и злость. И обо всем догадаться.

Тем лучше. Брачной ночи не будет. Вряд ли я воодушевлю на секс мужчину, которого заставили на мне жениться. И неважно, какие обстоятельства послужили тому причиной. Он был не рад, и этого достаточно. А мне даже думать о сексе с другим неприятно.

Только бы пережить этот день, а там договоримся. Скорее всего мы даже видеться не будем – отец дал слово, что я вернусь в его дом лишь в том случае, если сама этого захочу. А я не захочу никогда, поэтому придется договариваться с будущим мужем.

Деньги у меня свои есть. Работа тоже. Сниму маленькую квартиру в городе и буду жить одна. А темноволосый незнакомец пусть сам решает свои дела.

Не знали друг друга, не стоит и сближаться.