Я качал головой, не в силах поверить в то, что услышал.

– А где… где его жена?

– Вдова? Молодой человек, я ж вам русским языком сказала: у матери. Перейдете наш двор, зайдете в соседний дом, второй подъезд, первый этаж, квартира налево… Господи, чувствую, что сегодня всю ночь буду справочным бюро работать…

Ошеломленный известием, я пошел по лестнице вниз. На пролете между этажами остановился.

– Подождите, не закрывайте дверь! – крикнул я, быстро возвращаясь.

Женщина простонала, даже глаза закатила, но то, что общение со мной доставляло ей удовольствие, она скрыла плохо.

– Ну что еще? Нет, это не ночь, это пресс-конференция какая-то!

– Вы сказали, что сегодня сюда приходил еще кто-то?

– Приходил, – кивнула женщина, опираясь локтем о дверной косяк и запуская в волосы пальцы. – Часа три назад. Тоже с Юрчиком хотел повидаться.

– Молодой? Старый?

– Молоденький… Как вы. Но, правда, тщедушный, плечики узенькие, ножки тоненькие, зато личико гладенькое, аж светится.

– Как зовут, не сказал?

– Пардон, познакомиться не успела.

– Может, этот? – спросил я, показывая помятое фото Макса.

Женщина хотела взять снимок в руки, но я не дал.

– Ой! – удивилась она. – А с кем это он обнимается? Лицо знакомое!

– Чье лицо знакомое?! – крикнул я.

– Да этой… девчушки!

– А парня лицо знакомое? Это он был здесь?

– Вроде он. Такой же худенький… Только на снимке уж слишком счастливый… А тот, что приходил, был кислый, как перестоявшая капуста. Но вот девчушку я точно где-то видела! Она его любовница или просто подруга?

Я выбежал в ночной двор, раздавленный чувством какой-то смутной беды. Даже если бы это ужасное происшествие случилось на самом благоприятном фоне, далеком от какого бы то ни было криминала, все равно я бы засомневался, что Юрка утонул из-за трагической случайности. Кондрашов всю жизнь прожил на море, ходил под парусом, прекрасно чувствовал себя в воде и несколько раз участвовал в марафонских заплывах. Я не мог поверить в то, что он утонул только потому, что заплыл за буек, и я без каких-либо колебаний отнес его гибель к тому же ряду, где уже стояли стрельба в «Балаклаве», покушение на меня и убийство Ирины. Кто-то целенаправленно и методично уничтожал всех тех, кто прямо или косвенно был причастен к выступлениям фальшивого Вацуры перед публикой.

Я нырнул в темень двора, густо поросшего кустами и деревьями, как в неухоженном парке, и увидел соседний дом только благодаря тому, что на первом этаже тускло светилось одинокое окно. Не замечая, как под моими ногами гибнут цветы, я пересек палисадник и приблизился к окну. Оно было завешено белыми занавесками, по которым двигалась тень. Второй подъезд, первый этаж… Должно быть, здесь живет мать Татьяны, жены, то есть вдовы, Юрки.

Прийти к несчастной женщине глубокой ночью мог только совершенно беспардонный и наглый человек. Но разве я мог думать об этикете, когда происходили такие ужасные вещи?

Более всего я опасался вопроса «кто там?» из-за закрытой двери. Но хозяйку квартиры не интересовала моя личность, как и цель моего столь позднего визита. Дверь открылась почти сразу же после звонка. В тесном коридоре стояла пожилая женщина в темном брючном костюме. Глаза ее были красными, подпухшими от слез.

– Проходите, – тихо сказала она. – Татьяна на кухне.

Я даже не успел представиться. Необходимости в этом не было. В дом, погруженный в траур, приходят обычно только те, кто хочет высказать сочувствие.