До женитьбы на Саре лорд Карстэйрс, будучи вдовцом, имел несколько ограниченный доступ в этот мир, но теперь все двери открывались для них обоих.

Кто-то однажды цинично сказал: для того, чтобы приобрести вес в английском обществе, мужчина должен быть знатен и богат.

Тот человек не добавил, однако, что женщине для этого необходима лишь красота, но такова правда жизни.

Красота служила ей пропуском на любой прием, любой бал, вечер или собрание, не исключая особых балов, устраиваемых в самом Букингемском дворце.

Сару Карстэйрс переполнял восторг, как ребенка, окунувшегося в мир сказки.

Только после пяти лет брака она начала понимать, что кое-кто из молодых людей, осыпавших ее льстивыми комплиментами во время танцев, в отличие от собственного мужа заставлял ее сердце биться сильнее.

Когда Сара завела себе первого любовника, она испытывала неловкость, смешанную с ужасом.

Но по мере появления следующих воздыхателей чувство вины исчезло, зато она приобрела изощренный опыт и всегда оставляла Эдварда в счастливом неведении.

Однако, встретившись с маркизом, она не могла думать о ком-либо еще кроме него и порой вообще забывала, что замужем за другим человеком.

Маркиз Фалькон занимал все ее мысли целый день, она мечтала о нем засыпая.

Он не просто был самым красивым и обаятельным среди ее знакомых, но являлся к тому же представителем сверкающего, чарующего мира, который она никогда раньше не видела.

Принадлежащие Фалькону владения, да и вся окружавшая его обстановка, превосходили, как ей казалось (и, надо сказать, многие разделяли ее мнение), роскошь королевских дворцов.

Но, возможно, более всего Сару, как и множество других ее предшественниц, неодолимо влекла к этому человеку его непредсказуемость.

Ни одна из его женщин не могла быть до конца уверена в его постоянстве.

Ни одна из них, вне зависимости от того, кем она была, не смогла всецело покорить маркиза и сказать: «Он — мой».

Сотни женщин плакали от сознания собственного бессилия, потому что он оставался так же далек от них, как луна в небе.

— Он мой! Он мой! — твердила Сафайра.

Но эти ее слова ничего не значили, о чем она хорошо знала.

Да, маркиз Фалькон вполне рационально и расчетливо подходил к своему браку и привел разумные доводы, но сама женитьба маркиза таила в себе неожиданную угрозу для нее.

Узнав, что маркиз вынужден был отъехать в Лондон и задержится там на две недели, Эльмина вздохнула с облегчением.

Это, бесспорно, давало ей больше времени для поиска соответствующих нарядов.

Кроме того, она хотела дополнительно потренироваться, так как задумала целую серию прыжков через несколько высоких преград, но чувствовала себя не столь уверенно, и ей предстояло еще отрабатывать технику.

Дни проходили в размышлениях.

Она вспоминала время, когда впервые увидела маркиза в охотничьих угодьях, думала о поместье Фалькона, о его лошадях, и никак не могла до конца поверить в то, что этот человек и правда согласится взять ее в жены.

Эльмина не могла недооценивать то потрясение, которое он должен будет испытать, выяснив, что его невестой оказалась не Мирабель.

И все же она была согласна с отцовским замечанием по этому поводу.

Тот, кто не удосуживается осмотреть лошадь перед покупкой, получает по заслугам.

Однако же, когда маркиз твердо заявит, что обманулся, так как предполагал жениться на Мирабель, а не на ее сестре, которая ему совсем не нравится, ей самой от этого вряд ли станет легче.

Разумным и единственным объяснением подобной категоричности маркиза может стать его утверждение, будто он видел Мирабель в Лондоне и издали любовался ею.

Но сестра абсолютно уверена — их дороги ни разу не пересекались.

«Надо сделать так, чтобы я хотя бы понравилась ему, какая есть», — решила Эльмина.