— Нас ждет «Авраам Линкольн».

— Да, вы правы.

— Он в одном из бразильских портов, а мы вне закона на всей территории Бразилии. Кто знает, не скомпрометирует ли друзей наше опоздание.

— И опять вы правы!

— Однако мне трудно и грустно прощаться с этим сказочным местом, которое едва не сделало всех нас обладателями сокровищ.

— А что, если вернуться в Марахао и потом всем вместе — сюда.

— Об этом необходимо посоветоваться с капитаном. Я не могу взять на себя право задерживать вас здесь дольше, чем мы договаривались.

— Экая досада!

— Да уж! Обидно так обидно! — вскричали моряки все разом, словно античный хор.

— Право же, в жизни бывают такие минуты, когда хочется стать дезертиром!

— Чтобы вас считали преступником на собственной родине?

— Когда становишься богачом, тебя прощают.

— Рулевой, да ты философ.

— Это мое единственное богатство.

— Ваше мнение, месье Феликс?

— Я убежден, что нужно как можно скорее возвратиться на корабль. Надеюсь, капитан «Авраама Линкольна» примет решение вернуться сюда и добывать золото. Со своей стороны, приложу все усилия к тому, чтобы так и случилось. Я тоже полагаю, что нельзя упускать подобную возможность.

— Хорошо же! В дорогу, друзья! Генипа нас проводит.

— Нет! — решительно отказался индеец.

— Ты хочешь покинуть нас?

— Да!

— Но почему же, друг мой?

— Бледнолицые только и думают, что о желтой земле. А как же месть? Случай уходит. Неужели вы забыли о тех, кто замуровал вас там, в пещере! Вы забыли о тех, кто приговорил вас к смерти? Но Знаток кураре все помнит, он ничего не забыл! Теперь я приговариваю черных солдат и их командира к смерти. Он умрет!

— Но его охраняет многочисленное войско! А нас совсем мало.

Вождь улыбнулся и добавил:

— Знаток кураре пойдет один, он не боится… Он выпустит свою смертельную стрелу. Бледнолицые и Синий человек предпочитают ме́сти желтую землю. Это их дело. Прощайте!

— Дорогой мой, смелый мой индеец! Тебе трудно понять нас. Ты не знаешь требований нашей жизни. Желтая земля в нашей стране — все. Без нее нет жизни, ничего нет. Понимаешь? Она дает все.

— Я не понимаю, что ты говоришь. Ты вернешься в свою страну, где белые люди хотят повесить тебя? Почему? Почему ты не хочешь остаться здесь? Почему ты не хочешь стать индейцем? Ты был бы вождем урити, а я стал бы твоим помощником. У тебя имелось бы сколько угодно желтой земли. Племя бросило бы ее к твоим ногам.

— Неужели ты не понимаешь, что я оставил там мать, отца, ребенка, который ждет меня и плачет?..

— И всем им нужна желтая земля?

— Да!

— Послушай! Я не думаю, как ты, но я твой друг. Индейцам — леса́. Бледнолицым — огромные камни в городах. Каждому — свое. Возвращайся к своим бледнолицым. А я останусь здесь. Твоей матери, твоему отцу, твоему ребенку нужна желтая земля?.. Я покажу тебе, где ее столько, что твои люди не унесут. Отправляйся в грот, где мы едва не погибли. Там ищи у входа, под камнями. А теперь прощай! Меня зовет голос мести. Прощай, Синий человек! Прощай, Жамали! Прощай, Беник! Прощай, Ивон! Знаток кураре никогда не забудет вас.

С этими словами краснокожий повернул к югу, поманил собаку и пошел прочь не оглядываясь.

Через десять минут он исчез из виду, скрылся в лесной чаще.

Первым молчание нарушил Артур:

— Да-а. Этому пройдохе-управляющему не долго осталось ликовать.