— Я ждал вашего звонка, — почти сердито бросил Нильс. ― Когда вы вернулись?

— Часа два назад, — пришлось ей признаться. — Простите, Нильс, мне надо было сразу позвонить вам. — Кирстен замолчала, подыскивая слова. — Что же касается завтрашнего дня, то я…

— Я заеду за вами в девять, — сказал он и положил трубку, прежде чем она успела придумать предлог и отказаться.

Кирстен сердито подумала, что, нравится ей это или нет, выбора у нее не осталось. Она заставила себя снова поднять трубку и позвонить в Англию. И вдруг у нее возникло желание вычеркнуть несколько прошедших дней. И прежде всего это свое путешествие: если бы она не отправилась в Норвегию, то никогда бы не встретила Терье.

Услышав голос отца, она почувствовала, как ее захлестнула волна тоски по дому.

— Привет, папа, — проговорила она.

— Кирстен! — По его тону она поняла, что облегчение было самым главным чувством. — Мы уже начинали беспокоиться, потому что не имели от тебя никаких вестей. С тобой все в порядке?

— Все прекрасно, — заверила она его, стараясь придать голосу побольше энтузиазма. — Хотя я не во Франции.

— Не во Франции? — В голосе отца прозвучало удивление. — Но я думал…

— Ты думал именно так, как я и рассчитывала, — ласково перебила она. — Потому что я не хотела, чтобы ты был в курсе моих настоящих планов, пока я их сама не проверю. — Она глубоко вздохнула. — Я в Норвегии. В Бергене, если быть точной. Остановилась в доме твоего кузена, Лейфа Брюланна. Он хочет сам с тобой поговорить, когда я закончу разговор.

Молчание затянулось, и Кирстен уже было решила, что прервалась связь. Но отец снова заговорил:

— Я едва могу поверить! После стольких лет! Откуда ты узнала, как его найти?

— Естественно, через компанию «Брюланн».

— Ты хочешь сказать, что просто пришла туда и заявила, что желаешь его видеть?

— Вот именно, — засмеялась Кирстен. — Впрочем, это совсем не было так плохо, как звучит. Твой кузен не только встретился со мной, но и настоял, чтобы я переехала к нему в дом и остановилась у них. Он даже не знал о твоей попытке возобновить отношения. Это его отец, Руне, принял тогда решение не отвечать тебе. Руне не говорит по-английски, из-за чего возникает еще больше трудностей. Но и Лейф и Терье свободно говорят по-английски.

— Кто такой Терье? — не понял Джон Харли.

— Сын Лейфа. Он исполнительный директор компании. Он на самолете возил меня в Тронхейм, чтобы я могла увидеть, где родилась бабушка. Есть еще одна ветвь семьи — в Осло, но я не располагаю временем, чтобы встретиться с ними. У меня билет на паром, в пятницу отходящий в Ньюкасл. Так что в субботу вечером я буду дома. — Кирстен понимала, что говорит чересчур много и чересчур быстро, поэтому остановила себя. — Папа, я все расскажу подробно, когда вернусь. А сейчас лучше передам трубку Лейфу.

Она позвала Лейфа в комнату, откуда звонила, и он взял трубку.

— Hallo, kusine, — сказал он и тут же, перейдя на английский, с теплотой добавил: — Наконец-то твоя дочь соединила нас.

Почти ничего не видя, Кирстен смотрела в окно, вполуха слушая разговор только одной стороны. Человек, с которым ей больше всего на свете хотелось бы быть вместе, очевидно, и не помышлял об этом. Терье взял то, что ему предложили, как сделал бы любой мужчина на его месте, и, вероятно, готов еще раз повторить это, если представится возможность.