– Почему?

– Потому что сюда приедут репортеры, а мистер Лански не жаждет популярности.

– Бен, как мне кажется, наоборот стремится к ней.

– Это ты мне говоришь? Бен, наверное, скоро станет, вдобавок ко всему, еще и агентом по печати и рекламе.

– Согласен. Я его уже достаточно хорошо знаю. Этот человек хочет, чтобы весь мир знал, какие фантастические проекты он готов предложить ему. Но с другой стороны, ты разве не согласен, что такое место, как это, может иметь человек, поддерживающий связи со средствами массовой информации?

– Конечно. Но я не думаю, что некоторые из... гм, инвесторов, предполагали, что Бен собирается стать таким... известным в связи с этим «Фламинго». Статьи в газетах, личное участие в приеме гостей, постоянное присутствие на людях...

– Скажи им, чтобы они привыкали.

Седвэй слегка ухмыльнулся. Затем, видимо считая, что он достаточно со мной пообщался, Моу, извинившись, растворился в толпе.

А толпа здесь была достаточно многолюдная, и в ней можно было раствориться бесследно.

В начале этой недели Сигела беспокоили слухи о том, что жители Лас-Вегаса намерены бойкотировать его только что отстроенный дворец. Одной из причин их недовольства было то, что он использовал связи с политиками, чтобы выбить для себя необходимые стройматериалы. Кроме того, его конкуренты из деловой части Вегаса специально распространяли слух о том, что «Фламинго» является, мол, притоном гангстеров. Эти «близорукие идиоты», по словам Сигела, не понимали, что он лишь привлечет к ним еще больше клиентов, ибо благодаря «Фламинго» поток любителей азартных игр хлынет в Лас-Вегас.

И все-таки интерес и любопытство превысили недовольство и слухи. Кроме того, Бен широко разрекламировал «Фламинго» как туристский центр, «построенный специально для Лас-Вегаса», что его владельцы «верят в будущее Вегаса как величайшего центра игорного бизнеса во всей вселенной», что «Фламинго» принесет Лас-Вегасу деньги и процветание.

Все это, безусловно, было написано самим Сигелом.

Я, оставшись один, получил возможность сконцентрироваться на своей работе. И сейчас я внимательно наблюдал за парнями из службы безопасности, чтобы выяснить, достаточно ли хорошо они усвоили мои уроки. Многолюдность делала работу по выявлению карманных жуликов довольно сложной – и это был хороший экзамен для моих «студентов». Некоторые из них заняли постоянные места наблюдения, другие смешались с толпой. Они были в смокингах – это относилось ко всем служащим Сигела. Сигел лично побеседовал с каждым из нанятых им людей, которых рекомендовал ему для работы в казино Седвэй, – с крупье, кассирами, персоналом, обслуживающим игральные автоматы. Все они, если вы спросите меня, выглядели не очень уверенно в этой непривычной для них одежде.

Бывший полицейский лейтенант Куин, похожий в своем смокинге на загорелого пингвина, подошел ко мне и с улыбкой спросил, как мои дела. Он пытался выглядеть дружелюбным, несмотря на нашу недавнюю стычку. Я не стал демонстрировать свою строгость по отношению к нему, ибо был уверен, что хищения на стройплощадке прекратились. Это, кстати, подтверждали и результаты моей маркировки прибывших ящиков с грузом. Куин сделал жест рукой в сторону казино.

– Думаешь, мои ребята смогут сегодня прихватить кого-нибудь там?

– Если они не смогут, то тогда мне останется отправить их к окулисту, чтобы он выписал им очки. Он не стал скрывать своего сарказма:

– Ты действительно думаешь, что в казино может работать команда карманников?

– Готов побиться об заклад. – И я покинул его.

Я ничего не имею против полицейского, который немного коррумпирован.