Как бы ей хотелось в полной мере насладиться их первым совместным утром! Кто знает, сколько еще у них осталось?

Он спал, когда она вернулась из кухни прошлым вечером. Она уютно устроилась возле него, находя покой и утешение в тепле его тела, стараясь не думать о презрении Тома и о своей ужасающей финансовой ситуации.

Целый час Люси сидела, предаваясь невеселым мыслям, прежде чем Итан проснулся. Взлохмаченный, обнаженный, с сонной улыбкой на греховно красивых губах, он пробудил слабую надежду в ее душе.

Он умирал с голоду, поэтому Люси позвонила на кухню и заказала легкий завтрак, потом забралась обратно в постель и пересказала ему свой вчерашний разговор с Томом.

— Как он мог заложить имущество без твоего согласия? — возмутился Итан.

— У него полномочия папиного душеприказчика. После удара папа был признан недееспособным.

— Ты должна выяснить размер и срочность долга, — отрывисто сказал он.

От Люси не ускользнуло изменение «мы» на «ты». Нежелательное напоминание о том, что их короткая интерлюдия близится к концу.

— Беда в том, — продолжал он, — что едва ли существуют записи игровых долгов. Я первым делом увижусь с Магнусом и попытаюсь хоть немного повлиять на его решение.

Им принесли завтрак, и Итан скрылся в ванной, чтобы одеться. Люси налила себе кофе. Итан любит по утрам чай. Маленькая бесполезная подробность, которую она будет хранить в своем сердце.

Итан вернулся из ванной в брюках и не застегнутой рубашке и сел напротив.

— Я должен возвращаться в Сидней. — Он казался подавленным. — Завтра.

Сердце Люси упало. Рука с чайником застыла в воздухе. Так скоро...

Она начала наливать чай, чувствуя, как дрожат пальцы.

— Работа есть работа.

— С тобой все будет в порядке?

— Конечно, — бодро заверила она его и осторожно поставила чайник.

Итан откинулся назад, все еще глядя на нее.

— Я вернусь... как только смогу... то есть если ты хочешь...

А потом опять уедешь и вскоре погрузишься в проект, а я останусь здесь, и звонки будут все реже.

— Надеюсь, ты заключишь сделку. Это важно для тебя.

— В высшей степени, — подтвердил Итан. — После нее — смена направления. Я подумываю купить где-нибудь земли. Как считаешь, ты смогла бы жить в каком-то другом месте, не в «Саммерхилле»?

Люси резко вскинула глаза. Смогла бы она жить где-то еще? С тобой? — хотелось спросить ей.

Потом у нее в голове возникла новая тревожная мысль. Может, он просто пытается подготовить ее к худшему? Они не говорили о том, что Итан узнал в деревне. А вдруг он хочет сказать ей, что у нее нет ни малейшей надежды, сохранить «Саммерхилл»?

— Если я это сделаю, Том просто продаст землю.

Итан медленно кивнул, и она заметила сожаление в его голубых глазах. Было две вещи, с которыми ей бы не хотелось, чтобы он уехал отсюда, — это чувство вины и сожаление.

— Люси, ты всегда сможешь позвонить мне.

Неловкость придала резкости ее голосу.

— Не волнуйся. Я сказала Тому, что буду бороться с ним за землю. — И это благодаря тебе, подумала она. Неделю назад я бы просто подчинилась неизбежному.

Воцарилось неловкое молчание, когда они оба делали вид, что заняты завтраком. Люси украдкой бросала на него взгляды через стол. Сможет ли она жить редкими встречами и телефонными звонками?

Ей не нужна его жалость. Она не хочет никаких жертв и ультиматумов. Подняв глаза, девушка обнаружила, что он с тревогой наблюдает за ней.

Итан с шумом выдохнул.

— Проклятье, я останусь...

Приняв мгновенное решение, она резко поднялась. Существует один известный ей способ заставить замолчать мужчину, пока он не сказал то, о чем потом пожалеет.