Он протянул ей руку и помог подняться.

— Пойдемте, Кларинда. Я отвезу вас домой.

— Да, — почти неслышно прошептала она, — пожалуйста… отвезите… меня… д-домой.

Он подумал о том, что ее разорванное платье обратит на себя всеобщее внимание, и оглядел комнату.

На спинке кресла висела небольшая вышитая шаль с длинной бахромой. Он взял ее, сложил треугольником и накрыл плечи Кларинды.

Она не сказала ничего, только дрожащими руками стянула шаль на груди. Затем он взял ее под руку, вывел из комнаты и двинулся по темному проходу, пока оба не вышли в коридор, все еще наполненный прогуливающимися людьми, покинувшими чайную комнату.

Они шли быстро. Некоторые гости старались заговорить с лордом Мельбурном, но он не обращал на них внимания. Когда достигли парадных дверей, лорд кликнул свой экипаж.

И лишь когда лошади тронулись, Кларинда издала невнятный звук и, высвободив свою руку, с бешеной силой ухватилась за него.

— Я… боюсь, — вымолвила она.

В ее голосе слышался ужас, подавлявший готовые пролиться слезы, и лорд Мельбурн крепко сжал ее пальцы.

— Мы поговорим, когда приедем домой, — успокоил ее он. — Вы пережили шок, Кларинда, но все закончилось, и этот человек никогда больше не побеспокоит вас, обещаю это.

Она ничего не ответила; всю оставшуюся дорогу они ехали в молчании. От Парк-Лейн до площади Беркли было совсем недалеко, и лошади лорда Мельбурна очень быстро преодолели это расстояние.

Лорд Мельбурн помог Кларинде выйти из экипажа и, поддерживая ее под руку, провел через холл в библиотеку. Он отказался от помощи слуг и сам налил ей маленькую рюмку бренди.

— Мне… это… не нужно, — пыталась отказаться она, но, увидев выражение его лица, поднесла рюмку к губам.

Огненная жидкость просочилась в горло. Она чуть не задохнулась, но знала, что бренди поможет ей растопить ледяной страх, тяжелой глыбой лежавший в ее груди.

— Спасибо… больше не надо… пожалуйста, — сказала она и отдала ему наполовину выпитую рюмку.

— Простите меня, Кларинда, за то, что это случилось, — сказал лорд Мельбурн:

— Но Кеган уедет из страны. Он побоится судебного преследования.

— Вы… не понимаете, — произнесла Кларинда, сжимая руки.

— Что я не понимаю? — мягко спросил лорд Мельбурн.

Казалось, ей трудно подобрать слова, чтобы объяснить ему. Ее лицо было очень бледно, а глаза, словно темные омуты, наполнены болью. Ему показалось, что она хотела, но не могла заплакать, потому что находилась в тисках жуткого страха. Глядя на нее, он вспомнил лица мужчин, которые первый раз попали под вражеский огонь. Такое же выражение, как в глазах Кларинды, было и в их глазах, когда они видели, как рядом погибают товарищи. Лорд Мельбурн почувствовал, что должен сказать ей что-то успокаивающее, должен ободрить ее, чтобы рассеять этот напряженный и отчаянный взгляд.

— Вы спасены, Кларинда, — сказал он. — Вы никогда больше его не увидите. Вы должны поверить мне — клянусь, я защищу вас от него.

— Но вы… не сможете… защитить меня… от других, — сказала Кларинда.

Секунду он не мог понять, о чем она говорит.

— От других? — переспросил он.

— От мужчин в масках… в Пещерах, — сказала она. — Разве вы не понимаете… Я была Венерой…

Меня должны были принести… в жертву… Поэтому сэр Джеральд… захотел, чтобы сегодня вечером… я стала Венерой… которую у него увели.

В первый раз она тихо всхлипнула.