Но и сейчас его воля переборола мощь навалившегося страха. Конунг обернулся назад: Хэймлет еще как-то боролся с враждебной силой, вяло переставляя ноги, а вот остальные остановились, уронив головы на грудь, безвольно ожидая своей участи. Сзади всех оказался Счастливчик Свейн. Бездна уже нависла над ним, плотоядно разинув свою невообразимую пасть.

    - Ну нет! - зло прокричал Торкланд.- Не дал я тебя сожрать мерзким болотным тварям, не дам и этому!

    Он подбежал к воину и влепил ему такого пинка, что тот поднялся в воздух и, пролетев несколько шагов, шлепнулся на землю, оставив небольшую воронку в том месте, где его голова врезалась в почву. Видимо, сотрясение мозга привело Свейна в чувство. Оцепенение пропало, и воин, мигом оценив обстановку, бросился наутек от парализовавшего волю чудовища, на ходу потирая ушибленные голову и зад.

    - Вас и так осталось слишком мало! Кто будет тащить сокровища, если я оставлю вас на съедение этим бестиям?! - кричал разъяренный Торкланд, подбегая к Кабни.

    Удар - и Кабни кувырком покатился по земле, на ходу приходя в себя. С Сигурдом было посложнее, его пришлось отдубасить как следует. Тьма уже совсем было накрыла викингов, когда Торкланд схватил обмякшего товарища за шкирку и, забросив на плечо, побежал с ним прочь от опасности, по пути обгоняя остальных. Хорошо хоть Хэймлету удалось собственной волей справиться с наваждениями враждебных тварей, и он со всех ног улепетывал от разверзшейся бездны.

    Олаф бежал легко, несмотря на то, что Сигурд был далеко не самым маленьким его товарищем. От тряски Трюфальд стал приходить в себя, голова викинга перестала болтаться, и Торкланд услышал за спиной невнятные звуки.

    Конунг довольно далеко оторвался от опасности и от товарищей, он мог позволить себе минутную передышку. Торкланд поставил Сигурда на ноги и сильно тряхнул. По всей видимости, выводя своего ярла из оцепенения, Олаф все-таки немножечко переборщил, и теперь ему приходилось расплачиваться за собственные ошибки. Он тяжело вздохнул и, взвалив на плечо свою ношу, побежал дальше.

    Похоже, люди вырвались из окружения ужвутов, но сбавлять скорость все равно не стоило до тех пор, пока не покажется Ромейская роща. Никто не знал, на что еще способны эти твари. Олаф почувствовал приближение усталости, ему ярко вспомнились ужасы прошедшей ночи, но, к счастью, сейчас за спиной не раздавался цокот сотен копыт, и викингу было несколько легче, хоть он и понимал, что смерть, несомая ужвутами, гораздо ужаснее той, которая подстерегала их вчера.

    Поглощенный размышлениями, Олаф не заметил толстой ветки как раз на уровне головы. Он с размаху врезался в нее лбом. Ветка выдержала, голова, как всегда, тоже. Правда, конунга отбросило на землю. Он упал на спину, вернее, на Сигурда, который начал было приходить в себя, однако, получив новую травму, опять отключился.

    - Вот паршивая поросль! Чтоб тебя ужвуты сожрали! - выругался Торкланд и поднял глаза на обидевшее его дерево - оно было усеяно листьями.

    Настроение Олафа тут же переменилось. Он быстро поднялся на ноги, взвалил на себя несчастного Трюфальда и принялся озираться по сторонам, поджидая чуть подотставших хирдманов.

    Вскоре появились и остальные. Увидев сияющую морду своего вожака, люди остановились, тяжело переводя дыхание. Олаф довольно ткнул пальцем в зеленеющее дерево.

    - Все добрались? - спросил Торкланд, заглядывая в лица.- Ну и хвала Одину,- подытожил он.

    Как всегда неожиданно, в самом центре собравшейся компании возник Чипи.

    - Эй, нельзя останавливаться, надо уходить дальше. Ромейская роща совсем рядом, а сюда ужвуты еще забредают,- скороговоркой выпалил он.