- Эй, нельзя останавливаться, надо уходить дальше. Ромейская роща совсем рядом, а сюда ужвуты еще забредают,- скороговоркой выпалил он.

    И тут же люди почувствовали холодок приближающегося ужаса. Он не был так всемогущ, как раньше, но постепенно нарастал. Видно, существо, направлявшее его на людей, быстро приближалось.

    - Ну, тогда вперед! - крикнул Торкланд и рванул дальше.

    Могучий воин, видимо, изрядно подустал, неся Сигурда, и гонку возглавил Счастливчик Свейн. Олафа это заело, и он, прибавив ходу, все-таки обошел своего воина.

    "И думать забудьте со мной состязаться,- самодовольно подумал Олаф,- я еще одного такого, как Сигурд, подыму и дам вам фору".

    Но хирдманы не собирались тягаться с великим воином в беге, их больше заботила неустанно преследующая опасность.

    Пейзаж начал заметно меняться. Уже все деревья стояли одетые в свой зеленый наряд, и аромат жизни хорошо чувствовался на фоне ночной свежести. Под ногами появилась трава, местами даже довольно высокая. Почва стала заметно суше, но сильно уменьшилось зеленоватое свечение, исходящее из земли повсюду в Пиктской пуще. Бежать стало труднее, то и дело люди натыкались в темноте на отростки корней, торчащие под ногами, незамеченные ветви развесистого кустарника хлестали их по глазам.

    Мерно раскачивающееся тело Сигурда на фоне могучей спины Олафа и голова великого воина, все время маячившие впереди бегущих викингов, вдруг исчезли.

    Воины в нерешительности остановились.

    - Грязные, паршивые треллы, неудавшиеся дети черных обезьян, выкопавшие эту паршивую яму прямо у меня на дороге... - донеслась из темноты грязная ругань.

    Услышав это, викинги поняли, что с королем Ингленда все в порядке. Они смелее подошли к краю черного провала. А навстречу им выбирался мокрый с ног до головы конунг, вытаскивая захлебывающегося Сигурда.

    На этот раз купание пошло ярлу на пользу, и он наконец-то пришел в себя.

    - Это не болото, это узкая канава, вырытая людьми, про которых я вам рассказывал, мы уже почти дошли,- осведомил людей возникший среди них пикт.

    Олафу было все равно, кто это вырыл, в данный момент он считал создателей этой ямы наихудшими существами Мидгарда, имеющими в своей жизни лишь одно заветное желание - навредить ему, Торкланду, и успешно претворяющими свои замыслы в жизнь. Он, не стесняясь в выражениях, откровенно высказывал окружающим все, что думает по этому поводу, одновременно отжимая на себе промокшую до нитки одежду.

    Сигурда купание привело в чувство после спасительных мер, предпринятых его конунгом.

    Хэймлет со Свейном присели передохнуть. Но Кабни, несмотря на усталость, отказался от отдыха. Он полез в яму, чуть ли не в самую воду, и долго там что-то высматривал в темноте, потом прошелся вдоль канавы туда-сюда и вернулся как раз вовремя, к моменту, когда у его короля истощился запас ругательств и он замолк.

    - Люди, живущие в Ромейской роще, очень образованные,- сообщил Кабни товарищам.- Эта яма, в которую провалился наш конунг, не что иное, как ирригационный канал. Поэтому и земля здесь не заболоченная.

    - Какой-какой канал? - разом спросили у Кабни Хэймлет и Свейн.

    - А этот, как ты там сказал, ирригационный, хуже обезьяны или нет? заинтересовался новым услышанным словом Торкланд.

    - Не хуже и не лучше, мой король, ирригации - это такие системы, которые позволяют осушать заболоченную почву или, наоборот, увлажнять засушливые территории,- начал еврей объяснять викингам значение этого слова.

    - Вот здорово, а зимой можно лето получить? - обрадованно спросил Свейн.