Девушка заметила его взгляд.

    - Это не поддается переводу,- сказала она.- Такой крик обозначает что-то вроде военного экстаза, причем он у каждого племени свой.

    В этот момент последний куст раздвинулся, и люди увидели поселок пиктов.

    Олаф еще никогда не лицезрел такого количества нор, вырытых в мягкой известняковой породе скал, нависающих над обоими берегами ручья. Входы в маленькие пещеры были довольно просторные, даже человек крупного телосложения мог свободно вползти в них на четвереньках. Поражало другое: многие дыры были расположены на довольно большой высоте, в два, а порой и в три человеческих роста. Вероятно, кроме всех прочих своих способностей, пикты могли еще ползать по стенам, словно тараканы.

    И викинг тут же в этом убедился. Ворвавшиеся в деревню воины племени хиги не встретили никакого сопротивления и, обследовав жилища нижнего уровня, нашли их пустыми. Тогда они полезли по скалам, ловко, словно упомянутые Торкландом насекомые, тут-то их и ожидало жесточайшее сопротивление. Из верхних нор на головы захватчикам посыпались булыжники, видимо выковырянные прямо на месте.

    Торкланд взглянул вверх. На краю правого склона одиноко стояли Сигурд и Свейн. Слева вся кромка обрыва была усеяна пиктами, которые были уже готовы метнуть вниз свои короткие копья.

    - Кабни! Чипи! Под щиты! - громко проорал конунг и схватил свой щит, лежащий на возу поверх груды золота.

    Кабни на мгновение замялся, но Чипи, не утерявшая отменную пиктскую сноровку, сдернула с телеги первый попавшийся щит и прикрыла им и себя и советника.

    Град дротиков пробарабанил по большим круглым щитам северян. Каменное и костяное оружие, которым воевали пикты, не могло принести вреда людям, закованным в броню. Утерянные во время памятной переправы через гнилую затоку шлемы викинги возместили римскими, которые в изобилии хранились на складах в поселении, шлемы эти были несколько легковаты, но от пиктских стрел защищали даже лучше норманнских. Оставалось прикрыть только лицо да небольшие участки тела, между подолом кольчуги и поножами. Но даже толстые подкольчужники викингов и кожаные штаны с успехом противостояли примитивному оружию пиктов, если стрелы попадали на излете.

    Даже прыткая Чипи упрятала перед этим походом под поножи свои длинные ноги. Торкланд отметил эту предусмотрительность девушки. С того момента, как она превратилась из уродливого, но вполне сносного пикта в кокетливую красавицу, Олаф был о Чипи худшего мнения.

    "Где же Хэймлет?" - ломал голову Торкланд, прикрываясь щитом от нескончаемого дождя дротиков.

    Конунг попытался спросить у Сигурда, но не смог переорать безумное кваканье, стоявшее в расщелине. А здесь было полное светопреставление. Дружественные пикты вытанцовывали на месте сумасшедшие танцы, уворачиваясь от коротеньких копий, их маленькие щиты были не в состоянии прикрыть тело. И все же, несмотря на все их старания, многие гибли или получали ранения.

    Торкланд твердо знал, что сейчас самое разумное - немедленно отступить, попытаться вырваться из ущелья. Но воинство дикарей стало просто неуправляемым. Конунг бесцеремонно схватил за шиворот гордого владыку племени хиги и упрятал его под свой щит. Этот никчемный уродец сейчас стоил две телеги золота, а Олаф, чем бы ни закончилось сражение, не собирался так просто отказываться от обещанного сокровища.

    Кабни, который всегда прежде всего спасал добро, стянул с кучи золота толстенную бычью шкуру и с головой накрыл ею лошадеподобного зверя. Животное, которому каменные наконечники дротиков наставили немало шишек, не возражало, теперь для него представляло опасность только прямое попадание в висок или темя какого-нибудь слишком уж увесистого снаряда.