Внезапно Ида подумала, что такой густой дым может подниматься, только если горят дома. Она вспомнила, что вблизи гавани расположены небольшие деревушки Хоуд и Бексхили, жителей которых всегда отличало редкое гостеприимство и дружелюбие, и по телу ее пробежала дрожь.

— Боже, храни их души, — перекрестившись, прошептала она помертвевшими губами.

— Лучше бы Бог позаботился о нас, — с тревогой проговорила Мэй. — Хорошо, что вы спали и не видели, что творилось вокруг.

— Это было очень страшно? — Ида сжала ее руку.

— Хэлисхем, Хэрмонсо, Нинфилд и Хоуд были разорены почти так же, как Пивинси.

— Какой ужас…

— Как я поняла, Ашбирнхсм разрушен до основания, и боюсь, такая же судьба ожидает и Бексхили, — продолжала Мэй. — Пешие воины, которые продвигаются вдоль берега, только что подошли к нему. Правда, я не могу полностью ручаться за истинность того, что говорю, ведь я просто слышу названия, которые упоминают солдаты, и вижу, что они делают.

— И чувствуешь запах гари, — добавила Ида. — При таких разрушениях даже те, кто не погиб от меча или огня, все равно обречены: когда разграблены или сожжены все запасы, зиму пережить невозможно. — Ида обернулась и увидела, что вслед за повозками, которые едут сзади, шагают пленные саксы. — Ты разговаривала с пленными?

— Нет, но я заметила, что кое-кто из них ранен. — Внезапно лицо Мэй стало жестким. — Как мы можем быть близки с норманнами, если они причиняют такое зло нашему народу? Это позор!

— Война есть война, Мэй. Любая деревня страдает, даже когда через нее проходит собственная армия. Вес солдаты одинаковы, независимо от того, под знаменами какого короля они сражаются. Только у одних больше милосердия, чем у других, вот и все. — Ида тронула сидящего впереди Иво за плечо: — Вы раскинете на ночь лагерь?

— Да, — коротко ответил Иво. — Когда стемнеет, идти здесь опасно — кругом болота, — пояснил он. — Мы остановимся, чтобы переночевать и отдохнуть, и ты начнешь учить меня языку саксов. Я хочу разговаривать с Мэй.

Ида в сомнении взглянула на физиономию Иво, отнюдь не внушающую надежду на его способности к языкам, но сочла за благо не высказывать своей точки зрения.

— Мне кажется, будет лучше, если я научу Мэй разговаривать на твоем языке, — осторожно сказала Ида. — Мы много времени проводим вместе, и мне не составит труда давать ей уроки. А ты очень занят, прислуживая своему господину. Как ты считаешь? — с подчеркнутой вежливостью спросила она.

— Должно быть, так и впрямь будет лучше, — почесав голову, задумчиво пробормотал Иво.

Ида облегченно вздохнула. Ей очень хотелось научить норманнов языку саксов, чтобы как можно скорее сбылось пророчество Старой Эдит и не умерли бы саксонские традиции, однако видеть в числе своих учеников Иво ей совсем не улыбалось: тут требовалось адское терпение, коим она в данный момент похвастаться не могла. А вот когда закончится война… Ида поклялась себе, что приложит все усилия, дабы научить своему языку каждого норманна, даже Иво, если к тому времени он все еще будет проявлять к этому интерес. И если все они останутся в живых…

Ида старалась не оборачиваться назад, но ее глаза поневоле постоянно обращались на сгорбленные фигуры пленных, которые с трудом брели за обозом по раскисшей от грязи дороге.