— Ты очень галантен, Дрого, — медленно произнес Ги, поднимаясь с земли. — С саксонскими шлюхами.

— Эта женщина служит мне, — сказал Дрого. — И ты это знаешь. Не было никакой нужды бить ее. Даже если ее и следовало за что-то наказать — это не твоя забота.

— Не моя? Она саксонка.

— Она женщина. Уже только поэтому ты не должен был ее бить. К тому же в ней течет и норманнская кровь. И может быть, не менее благородная, чем твоя. Или ты думаешь, в Англии все крестьяне говорят по-французски?

— Я о ней вообще ничего не думаю, — процедил он, сверля Дрого злобным взглядом и вытягивая из ножен меч.

— Ладно, ладно, петухи, — выкрикнул вдруг чей-то хриплый голос. — Что-то вы слишком разгорячились!

Ида повернула голову и увидела степенного седовласого норманна, который поспешно направлялся к Дрого и Ги. То, с каким почтением оба отступили перед этим покрытым шрамами воином, ясно показывало, что последний весьма высокого происхождения.

— Мессир Бергерон… — начал Дрого.

— Не надо объяснений. Я видел, что произошло, — со спокойной властностью ответил тот и, подойдя ближе, положил руки на плечи воинов. Оба поняли это как команду вложить мечи в ножны и не хотя повиновались, — Вы, Дрого, чересчур вспыльчивы, — продолжал меж тем мессир Бергерон. — Уверен, Ги весьма сожалеет, что не передоверил воспитание покорности в этой девушке вам. В любом случае не стоит понапрасну проливать норманнскую кровь.

— Мы еще только высадились на этот берег, а впереди нас ждет множество тяжелых сражений. Не тратьте зря свои силы. Идите, Дрого, к себе и возьмите с собой вашу прелестную девушку.

Дрого молча поклонился седобородому воину и, бросив напоследок мрачный взгляд на Ги, взял Иду за руку и направился к своей повозке. Ида еле поспевала за ним и все же не преминула оглянуться. Старый воин что-то сердито выговаривал Ги, и по лицу того было видно, что это ему совсем не по нраву.

— Я же говорил тебе, чтобы ты оставалась с Иво, — бросил Дрого.

— Как я могла не подчиниться Ги? Он норманн, а я всего лишь пленница. Ни Иво, ни Мэй не могли бы возразить этому человеку. Он подошел к нам и сказал, что я должна перевести его слова пленникам. Не знаю, чем уж я вызвала у него недовольство и почему он так грубо со мной обращался.

— Так он ударил тебя потому, что ты была ему послушна? — насмешливо спросил Дрого, но, заметив на лице Иды ссадины, остановился и удивленно присвистнул, а затем нежно коснулся ее щеки.

— Он решил, что я слишком много разговариваю с его пленниками, — возмущенно ответила Ида.

— А о чем ты с ними беседовала?

— Женщинам я сказала то же, что говорил когда-то мне ты, а потом решила объяснить молодому Годвину, что единственное сражение, о котором ему нужно сейчас думать, — это сражение за собственную жизнь и что он должен его обязательно выиграть — не только для себя, но и ради двух женщин, с которыми остался.

— Это все, что ты ему сказала?

— Да. И ничего больше. Согласись, глупо призывать к мести мальчика и двух испуганных женщин, особенно если они находятся среди многотысячной армии врага и жизнь их висит на волоске. — Она вздохнула. — Нет, Ги ударил меня только за то, что ему показалось, будто я разговариваю с ними слишком долго. Мне жаль, что так получилось.

— Я понимаю. Тебе больно, ты испытала унижение…

— И это тоже. Но главное… — Голос ее пресекся. — Главное то, что вы с Ги снова столкнулись и теперь возненавидите друг друга еще больше.

Дрого промолчал.

Глава 9

Ида проснулась внезапно, словно ее что-то толкнуло. Она лежала в объятиях Дрого. Потирая затекшую от неудобной позы руку, девушка снова закрыла глаза, испытывал непреодолимое желание вернуться в сладкий, безмятежный сон, но что-то си мешало.